Демокрит Смеющийся

Путь к бессмертию

 

 

От автора

 

В свободном гражданском обществе, каждый волен выбирать ту идеологию, которая ему больше нравится. О вкусах не спорят. Лично мне симпатичнее безбожные атеисты. Не могу заставить себя уважать легковерных боголюбов, чья любовь вызвана суеверным страхом и алчной корыстью эгоистов, заживо погребенных в беспросветных досужих вымыслах.

Именно поэтому я решил написать о Демокрите из Абдер, прозванном в народе Смеющимся. Храбрый и добрый, по отношению к породившему его реальному миру, до конца честный и правдивый перед собственной совестью, дерзновенно осмеивающий глупость невежд, – таким представляется мне этот удивительный греческий философ, один из первых атомистов на нашей планете, живший почти две с половиной тысячи лет назад.

К сожалению, достоверных сведений о нем и созданных им книгах почти не уцелело. Удивляться этому не приходится. Такова судьба многих из тех, кто смело отстаивает свет разума, мужественно сражаясь с силами хаоса и тьмы, лжи и насилия, безраздельно царящими на Земле. Но даже отдельные, случайно сохранившиеся фрагменты из его произведений, и высказывания современников, свидетельствуют о том, что это был великий мыслитель, идеи которого и по ныне продолжают жить, двигая вперед живое колесо истории.

Особую ценность его вещие суждения обретают сейчас, когда человечество вдруг оказалось перед угрозой самоистребления и только своевременное осмысление окружающей действительности может помочь нам вовремя преобразить себя, а тем самым и общество, чтобы успешно развиваться дальше в гармонии с единым Космосом.

Осмысление настоящего предполагает, к тому же, умение правильно понять прошлое и предвидеть возможное будущее, поскольку они неразрывно связаны между собой, составляя одно целое. Ведь без будущего – грош цена всем культурным достижениям минувших эпох, да и любые, наиболее впечатляющие успехи наших дней, - теряют всякий смысл.

В этом как раз и состоит суть диалектики, завещанной нам мудрецами античной Греции, той парадоксальной древней науки, что озаряет ярким сиянием путь в грядущее, вооружая нас надеждой, давая силы уверенно продолжать строить новый разумный мир – царство подлинной свободы и справедливости, братства и любви, без которых не может быть прочного счастья для существ мыслящих, способных самосовершенствоваться, какими создала нас, не имеющая ни начала, ни конца, единственно вечная, реальная мать наша – Природа.

Известно, что древнегреческая наука периода рабовладельческих городов-государств достигла вершины своего развития в V – 1V веках до нашей эры. Наиболее ярким ее представителем был Демокрит, один из создателей атомистической теории античного материализма. Не случайно его считают первым энциклопедическим умом Эллады. В доброй сотне своих полных блестящих наблюдений и глубоких раздумий книг, получивших тогда широкое хождение в пергаментных свитках, он касался вопросов философии, физики, математики, медицины, астрономии, этики, психологии, педагогики, общественной жизни, риторики, музыки, военного дела, техники, строительства, мореходства и других важнейших областей человеческой деятельности.

Исследуя окружающий мир, Демокрит в юные годы провел почти десять лет в дальних путешествиях. Он плавал в Индию, ездил в Вавилон, посетил Египет, Эфиопию и многие города Средиземноморья, где познакомился с учениями Гераклита, Парменида, Эмпедокла, Анаксагора и ряда других выдающихся философов той эпохи. В Афинах он слушал Сократа, но не признав его мудрецом, не открыл ему своего имени. Вернувшись на родину, в крупный торговый полис Абдеры, он создал там, при храме богини мудрости, собственную школу, в которой успешно преподавал общеполезные знания, прожив, по свидетельству летописцев-историков, значительно больше ста лет.

Демокрит решительно выступал за подлинную науку против спекуляций бесчисленных мифотворцев, за выборную демократию против сторонников царской власти. В отличае от знатного аристократа Платона и услужливого царедворца Аристотеля, воспитателя воинственного Александра Македонского, он учил, что «бедность в демократии настолько же предпочтительнее так называемого благополучия граждан при царях, насколько свобода лучше рабства». Высшим критерием нравственности он считал гражданский долг. «Не из страха, а из чувства долга должно воздерживаться от дурных поступков,» – говорил он. Его идеалом была спокойная, осмысленная, зажиточная жизнь, дающая возможность развивать заложенные в нас природой духовные способности. «Во всем прекрасна надлежащая мера! Излишек и недостаток мне не по вкусу,» - добродушно посмеиваясь любил повторять он.

Прозванный в народе за свой веселый, никогда не унывающий нрав, Смеющимся, Демокрит был одним из первых, кто в древнем мире попытался объективно объяснить происхождение и развитие общественной жизни. По его мнению, первобытные люди вели стадную жизнь; не имели жилищ, одежды, орудий; не знали употребления огня, питаясь случайно найденной сырой пищей. Постепенно опыт научил их жить в пещерах, пользоваться огнем, строить жилища. Под влиянием нужды «руки, ум и сообразительность» привели людей к культурной жизни. «От животных, - говорил он, - путем подражания, мы научились важнейшим делам: от паука – ткацкому и портняжному мастерству, от ласточки построению жилищ, от певчих птиц – пению.»

Совместная охота на диких зверей, разведение домашнего скота, обработка полей и строительство городов – приучили людей общаться друг с другом с помощью разговорнеой речи; привели к возникновению собственности, богатства и бедности, а позже и царской власти. Не малое значение имело при этом открытие металлов и умение изготавливать из них различные орудия труда. На определенном уровне культуры, по его словам, стало возможным появление письменности и некоторых видов искусств. Так, например, музыку он называл младшим из искусств и учил, что «ее, в отличие от других, породила не столько нужда, сколько избыток сил»

Вместе со своим предшественником и, возможно, учителем Левкиппом, о деятельности которого, увы, сохранилось очень мало сведений, Демокрит разработал изумительную по гениальным догадкам, хорошо продуманную теорию строения мироздания, состоящую из беспредельной пустоты, не воспринимаемой нашими чувствами, и находящимися в ней мельчайшими невидимыми частицами материи атомами (по гречески – неделимыми). Согласно авторам, атомы качественно одинаковы и различаются только по форме, по порядку и по положению. Они образуют все природные явления своими разнообразными сочетаниями, двигаясь в пустоте по законам природной необходимости. Вселенная же состоит из необозримого множества, постоянно возникающих и уничтожающихся более мелких миров и тел, где движение вечно и неотделимо от материи.

Таким образом гениальным провидцам удалось убедительно объяснить природу из нее самой, не прибегая к выдумкам, о неких всесильных существах, якобы ее создавших. Говоря о происхождении живых существ Демокрит считал, что тут надо сразу же отвергнуть любые сверхестественные объяснения, поскольку все живое произошло из влажной земли и ее элементов. Это наглядно показывает даже простая практика. Аналогичным образом он понимал и сущность психической жизни, представляя себе душу, как сочетание быстро двигающихся особых атомов подобных тем, из которых состоит огонь. Высмеивая религиозные представления пифагорейцев и платоников, о небожителях и бессмертии души, он учил, что органы чувств и разума, непосредственно связанные с остальным телом, так же смертны, как и то.

Началом истинного знания Демокрит полагал ощущения, доставляемые нам через зрение, слух, запах, вкус, осязание. Но чувства, согласно его учению, не могут сами по себе дать полного достоверного представления об атомах и пустоте – их дает лишь сосредоточенное теоретическое мышление. Разум берет свои «доказательства» у первичных ощущений, которые в свою очередь возникают благодаря воздействию на органы чувств объективно существующих атомов, сами же ощущения свидетельствуют лишь о том, что «общее мнение» большинства людей неспособно пока улавливать истину, глубоко скрываемую подчас природой.

Надо заметить, что важной составной частью теории познания Демокрита являлось его учение об образах. С поверхности предметов, учил он, отделяются тончайшие истечения (по-гречески – «идолы»), которые воздействуя на воздух, находящийся перед глазами человека, позволяют последнему видеть эти предметы. Однако, нередко под воздействием эмоций и страхов перед необъяснимым, мы видим «образы» предметов сильно искаженными собственной фантазией. Именно этим он объяснял возникновение бездоказательной веры в богов. «Наблюдая такие небесные явления, как гром, молнии, затмения солнца и луны, древние приходили в ужас и полагали, что виновниками этого были боги.»

Впрочем, не желая вступать в опасный конфликт с могущественными жрецами, целиком управлявшими тогда «общим мнением», Демокрит открыто не отрицал возможность существования бессмертных божественных существ, отводя им однако место где-то в междумириях и утверждая, что всеблаженным творцам нетленной Вселенной не пристало заниматься жалкой судьбой затерянной в беспредельной пустоте Мироздания крошечной по существу планеты и ее пока еще не слишком разумными суеверными обитателями.

 

                                   

Глава 1.  Необычный юбиляр

 

 

Солнце взошло над холмом и его яркие лучи разбудили Демокрита, спавшего на толстой войлочной подстилке, которая покрывала деревянный настил кровати, расположенной напротив узкого невысокого оконца. Проснувшийся откинул к стене одеяло, сшитое из овчин, и, сладко зевнув, с удовольствием потянулся на ровном жестком ложе.

Отодвинув в сторону валик-подушку, набитую сухой травой, переворачиваясь с боку на бок, он энергично растер руками тело. Тщательно промял пальцами мышцы и кожу, начав с ног до самой макушки головы, уделяя особое внимание пояснице. Потом, поднявшись с постели, слегка поколотил кулаками голову, зону спины вдоль позвоночника, прошелся на руках по комнате и постоял вверх ногами, легко балансируя поджарым, мускулистым телом.

Закончив массаж и гимнастику, он надел набедренную повязку, короткую тунику и, прихватив груботканное полотенце, бодрым шагом направился к реке, протекавшей у подножия холма. На берегу, за густым кустарником ивняка, Демокрит разделся, неторопливо вошел в воду и несколько минут, поднимая тучи брызг, быстро плавал, пока явный озноб не заставил его завершить утреннее омовение. В эту пору ранней весны никто из окрестных жителей Абдер не решался купаться в холодных водах горной Несты.

Насухо вытерев раскрасневшееся, покрытое мурашками тело, искупавшийся оделся и пошел вверх по тропинке, к видневшемуся на вершине холма храму Афины Паллады, почитаемой многими богини мудрости, знаний, и воинских побед. На лице недавнего пловца появилась привычная улыбка. Не зря в народе его прозвали Смеющимся. Он обладал редким даром постоянно радоваться жизни, свету солнца, любой погоде, всегда находя для этого веские причины. К тому же в данный момент его переполняло и чувство невольной гордости. Ведь сегодня ему исполнилось ровно сто лет.

Такое удавалось не каждому. Мало кому из прославленных, знаменитых сынов Греции посчастливилось преодолеть сей рубеж. Тем более сохранить при этом силу мышц, отличную память, ясность рассудка и безоглядную отвагу юности, дерзающей бросать вызов даже бессмертным богам! Придя в веселое расположение духа под воздействием подобных мыслей, Демокрит звонко рассмеялся и, поддавшись внезапному порыву, схватил огромный валун, валявшийся на обочине тропинки. Подняв тяжеленный камень над головой, он с силой отбросил его далеко в сторону, успев с удовлетворением отметить, что перед столь грозным оружием не устоял бы ни всадник, ни пеший воин и никакой щит с доспехами не спасли бы противника от такого снаряда.

Проходя садовые посадки и свежевспаханные огороды, где под присмотром эконома-распорядителя из вольноотпущенников, уже с раннего утра трудились принадлежащие храму рабы, седовласый весельчак вдруг нахмурился, подумав о жестокой судьбе иноземных пленников да и некогда свободных соплеменников, приговоренных городским судом, за неуплату долгов и налогов, к жалкой участи двуногих скотов, вынужденных до конца дней своих влачить бесправное, беспросветное существование.

            Он хорошо знал законы не только природные, но и те, что были установлены людьми. По сути они мало чем отличались. И там, и тут сильные побеждали слабых и использовали тех, как хотели. За малейшее непослушание владельцы рабов могли продавать, убивать и наказывать несчастных, как им вздумается. А пытавшихся бежать и отлынивать от работ приковывали обычно к мельничным жерновам и гноили в колодках, пока те не умирали от истощения. Лишь нежелание лишаться своего имущества заставляло порой хозяев хоть как-то заботиться о живой собственности.

Миновав оливковую рощу и приусадебный виноградник, шагавшей по тропинке путник вышел к каменной ограде, за которой находились дома для жрецов, здания для постоянных и временных гостей, хозяйственные постройки, склады, погреба, два запирающихся на ночь сарая для рабов: один для мужчин, другой для женщин и детей. Прямо за сараями начинался скотный двор: конюшня, коровник, овчарня, птичник и стойло для свиней. Там же отдельно стоял дом эконома вольноотпущенника, ведавшего хозяйством.

С другой стороны, выше по склону холма и ближе к храму, за зданием для гостей, виднелась черепичная крыша квадратной каменной библиотеки, где хранились ценные рукописи, папирусы, пергаментные свитки, специально обработанные для письма кожи и вощеные таблички из обожженой глины и дерева, используемые в процессе обучения теми, кто осваивает чтение, письмо, счет и иную грамоту, столь необходимую в становившемся постепенно все более прибыльном мореходном деле, строительстве, торговле, при финансовых расчетах и других предприятиях, требующих особых навыков и знаний.

Рядом с библиотекой имелись крытые помещения и полуоткрытые площадки, служащие читальнями, залами для учебных бесед, практических занятий и гимнастических упражнений. Небольшая, покрытая зеленеющей травой, тщательно выравненная часть поля, длинной в две стадии (стадия 178 м) и шириной в одну, была отделена от жилых и хозяйственных строений простой невысокой колоннадой, которая охватывала его с трех сторон. С четвертой стороны ближе к библиотеке колонны шли в два ряда. Между ними находился просторный двор, называемый «перистиль», - место упражнений эфебов – юношей, объявленных совершеннолетними и полноправными гражданами. Эфебами юноши считались после восемнадцати лет, когда имена их вносились в списки дема, куда рабы не входили.

Вся обнесенная колоннадой территория именовалась гимнасием. На нем, примыкая к перистилю, распологался и «ксест», участок, предназначавшийся сугубо для мужских упражнений и игр. Женщинам там появляться не полагалось. За двойной колоннадой размещались общественные бани. Почти все спортивные сооружения и просветы между колоннами были украшены всевозможными произведениями искусства, вырубленными из мрамора и светлого камня: разного вида алтарями, статуями Аполлона, Гермеса, Эрота, Геракла, девяти знаменитых Муз и других богов, богинь и героев почитаемых гражданами.

У главного входа в гимнасий красовались величественные изваяния Зевса, его супруги Геры и любимых дочерей Громовержца - Афины Паллады и Афродиты. В гимнасии при храме Афины Паллады, а также в крытых для холодного времени года помещениях, тренировались и обучались юноши из зажиточных семей и совершенствовали свое мастерство молодые люди, мечтающие стать будущими олимпийскими чемпионами. Это была единственная в Абдерах школа. Она была создана его многолетними трудами.

 При взгляде на прекрасные изваяния гимнасия, Демокрит невольно задержал взор на прекрасных скульптурах. Ничего подобного не было здесь семьдесят лет назад, когда он вернулся из своего десятилетнего путешествия по разным странам. Постоянный гость храма Афины Паллады со вздохом окинул взглядом знакомую панораму. Нет не зря он прожил все эти годы, создавая школу полезных знаний. Его детищем по праву гордится родной город. Со всех концов Эллады и даже с самых дальних концов варварской ойкумены к ним приезжают по суши и приплывают на кораблях люди, жаждующие овладеть грамотой, познать Истину и осмыслить цель своего бытия.

 Чтобы развеять тягостные, малоприятные думы, вызванные видом изможденных рабов, большинство из которых, как он знал, томились в неволе безо всякой вины, Демокрит упрямо тряхнул давно поседевшей головой, стараясь избавиться от невеселых мыслей. У здания для гостей его встретил один из учеников, поджидавший на скамье перед входом в дом. Это был сын старшего жреца, который ведал ключами от библиотеки, учебных помещений и помогал вести школьные дела.

-         Да хранит вас небо, учитель! – С поклоном вежливо произнес юноша. – Желающие обучаться новички собрались в главном зале. Меня послали предупредить. Какие будут распоряжения?

-         Спасибо, Критон! – Кивнув отозвался Демокрит. – Подожди-ка здесь. Я только повешу сушить мокрое полотенце и возьму учетный журнал.

Он прошел к себе в комнату, повесил полотенце поверх занавески перед оконцем и, достав из под войлочной подстилки на кровати, хранившиеся там журнал и кожаный кошель, положил последний во внутренний карман туники. Вместе с Критоном они зашагали к главному залу. Там за большими досчатыми столами сидели на лавках десятка два парней от 9 до 20 лет и несколько человек постарше уже с бородами. При появлении учителя все встали. В зале стало необычайно тихо.

-         Приветствую вас! Садитесь! – Улыбнулся Демокрит. – Позволю себе представиться. Мое имя вам, вероятно, уже известно. И прозвище тоже ни для кого не секрет. Или еще кто-нибудь их не знает? Так подскажите ему!

-         Демокрит Смеющийся! – Почти хором дружно откликнулся зал.

Среди собравшихся возникло оживление.

-         Вот, вот! Это вы уже усвоили. А кто из вас сообразит теперь сколько мне лет? – На лице вопрошавшего появилась загадочная ухмылка.

Новые ученики озадачено стали переглядываться, почесывая затылки.

-         Наверно, под сорок!

-         Нет, уже пятьдесят!

-         Или даже шестьдесят! – Послышались, наконец, неуверенные ответы.

-           Мой отец такой же седой, Ему недавно пятьдесят пять исполнилось, – заметил один из ребят.

-         Эх! Должен вас огорчить! – Притворно насупив брови, с серьезным видом весело произнес учитель. – Все ваши догадки неверны. Мне сегодня стукнуло ровно сто!

Несколко секунд в зале царила чуткая тишина. Потом она вдруг прервалась восторженными, изумленными возгласами.

-         Не может быть! Здорово! Браво, Демокрит! Да здравствует Смеющийся! Слава мудрейшему из учителей!

Молодые люди принялись бурно рукоплескать, поздравляя юбиляра со столь знаменательной датой. Тот поднял руку и, подождав пока гул голосов смолк, негромко сказал.

-         Благодарю за поздравления и добрые пожелания, друзья! Теперь займемся делом. Я хочу, чтобы этот день для всех, с кем связала меня судьба, остался в памяти светлым праздником. Сейчас я пойду к распорядителю хозяйством и уговорю его отменить на сегодня полевые работы. Пусть рабы храма благословенной Афины Паллады, почитаемой нами богини мудрости и воинских побед, приготовят для всех славный обед с хорошим вином и закусками. Ведь рабы тоже люди и не меньше свободных нуждаются в отдыхе и здоровой пище. А без этого какие из них работники!

-         Но послушается ли вас эконом? – С сомнением тихо так, чтобы не слышали остальные, прошептал Критон.

-         Позволят ли жрецы тратить храмовое достояние на подобные расходы? – Смущенно произнес один из бородочей, сидевший на первой скамье среди молодежи.

-         Эконом и жрецы возражать не станут! – Засмеялся Демокрит, - У меня хватит убедительных доводов!

Он достал из кармана кошель и потряс им в воздухе так, чтобы все услышали звон, находившихся там монет.

-         Против столь веских аргументов противиться трудно, - повеселев согласился сын старшего жреца.

-         Наша школа приносит храму вдвое больше доходов чем остальное хозяйство. – Уверенно продолжал учитель, добродушно поглядывая на юного ключника библиотекаря. – Так что запиши-ка пока в учетный журнал имена тех, кто хочет у нас обучаться, и собери с них плату, как положено. Как только я вернусь, пойдем с новичками на прогулку в город. Посмотрим как строятся корабли, взглянем на порт, акрополь, торговые ряды и новое здание правосудия. Это поможет всем доходчиво понять зачем каждому нужна грамота и хорошо развитые мозги.

Говоривший оставил Критона собирать деньги за обучение и записывать имена новичков в учетный лист, а сам отправился хлопотать насчет праздничного обеда.

 

 

                              Глава 2.  Корабельная верфь

 

 

 Через час группа новых учеников во главе с Демокритом уже шествовала вдоль берега реки Несты в сторону города, лежащего в ее устье у самого моря. Вокруг виднелись мелкие селения «Комы», утопающие в олифковых рощах, виноградниках и в садах финиковых, грушевых и яблочных деревьев.

-         Скажите, учитель, мы будем заниматься все вместе? – Задал вопрос рослый широкоплечий малый, поглядывая на семенившего рядом парнишку лет десяти. – Я знаком с буквами и умею уже читать. Отец послал меня к вам научиться быстрому счету, чтобы помогать ему на рынке в торговых сделках.

-         Не волнуйся, приятель, завтра я сам проверю, кто что уже знает и распределю вас по группам и талантам. – С улыбкой ответил Демокрит. – Человеку в жизни надо освоить многое, У нас каждый должен не только учиться, но и помогать другим в овладении главными предметами. А кто на что способен – покажет практика. Будущее в немалой степени зависит от настоящего. В любом деле важен опыт, знания и сообразительность.

Учитель показал рукой на деревню, раскинувшуюся на пологом склоне холма.

-         Посмотрите-ка сюда, друзья! Вы думаете тут всегда была столь зеленая плодородная долина? Нет, это трудолюбивый народ наш совершил такое чудо – превратил дикий, засушливый, пустынный прежде горный край в цветущую землю, способную давать в изобилии хлеб насущный! Впрочем, наиболее хорошие сорта пшеницы, изысканные прянности, шелка и красивые ткани – привозят нам на кораблях морем, с берегов Нила из Египта и из других дальних стран.

Мы получаем их в обмен на наше славное оружие, превосходное оливковое масло, вина, прекрасные гончарные изделия из обожженной глины и украшения из драгоценных камней и металлов. Скоро мы придем в порт и вы увидите, где стоят и строятся огромные корабли, связавшие все двести городов-полисов великой Греции в единый союз. Это помогает нам противостоять нашествиям, окружающих нас варварских племен и воинственных царств.

-         Я слышал – в юности вы побывали во многих странах и повидали самые далекие земли в Вавилонии, Эфиопии, Египте, Персии и даже в Индии, - робко произнес невысокий юноша в аккуратной белой тунике и легких кожаных сандалях. – Мы вчера только приплыли в Абдеры из Афин на нашей триреме. Мой дед, владелец судна триеарх, а прежде двадцать лет был кормчим-кибернетосом.

Он часто рассказывал о вас. Говорил, что вы знали еще Сократа, Зенона, Эмпедокла и Анаксагора, а друг нашей семьи Гиппократ, лучший врач в Афинах, считает вас самым мудрым философом Эллады, написавшим почти сто замечательных ученых трактатов. Потому-то меня и решили послать к вам учиться. Мне бы очень хотелось, чтобы вы рассказали немножко о себе.

-         Расскажите! Мы тоже просим! Будем благодарны за это! – Поддержали товарища остальные.

-         Тогда уж не отставайте! Чтобы мне не слишком напрягать горло, - с улыбкой кивнул учитель.

Он немного помолчал и, чуть замедлив шаг, ровным голосом стал рассказывать.

-         Отец мой, выбранный в те трудные времена, стратегом города, дал мне имя Демокрит. А «демос» на языке земли нашей, как известно, означает люди-народ. Окончание же слова - крит обозначает не только название известного острова, но и одно из свойств ума – быть критерием истины. Поэтому отец с детства приучал меня думать не столько о себе, сколько о других. Он был подлинным философом и считал, что без познания и понимания реальных закономерностей Вселенной, у существ мыслящих и разумных не может быть ни достойного настоящего, ни лучщего будущего.

Когда мне было, как сейчас младшему из вас, девять лет, началась греко-персидская война. Царь Ксеркс во главе огромного войска приближался с Востока. С Юга же нам угрожали с моря воинственные обитатели острова Фасос, не раз пытавшиеся захватить Абдеры и обратить нас в рабство. Отец, выбранный в ту пору стратегом, уговорил горожан срочно послать Ксерксу богатые дары, чтобы тот, не трогая город, провел свою армию мимо. Расчет отца оправдался. Далеко оторвавшись от собственной страны персы позже потерпели поражение. Царь, потеряв большую часть солдат, вынужден был отступать. Проходя через Абдеры, он остановился на несколько дней в нашем доме.

Вместо платы за гостеприимство Ксеркс оставил отцу двух рабов, искусных магов и халдеев-звездочетов. Они-то и стали моими первыми учителями. Один из них темнокожий индус научил меня достойному образу жизни и упражнениям, сохраняющим силу молодости до зрелых лет, а другой узкоглазый, с золотистым оттенком кожи, познакомил с учением Конфуция, распространенным в землях так называемой поднебесной империи, лежащей за снежными горами.

Позднее, когда отец отпустил наших учителей на родину, меня обучал изумительный ученый грек Левкипп, автор двух прекрасных сочинений: «Великий диакосмос» и «Об уме». Он был родом из Милета, потом переселился в Элею, а оттуда к нам в Абдеры. От него-то я и научился главному – любить жизнь, верить собственному разуму и смеяться над бедами. О пользе смеха я написал впоследствии целый трактат. Во время своих странствий, уже будучи в Лампсаке мне довелось познакомиться и учиться у Анаксагора, а в Афинах и у Сократа. Однако об этом мы еще поговорим как-нибудь в другой раз.

-         Но как вам удалось столько путешествовать? Побывать в таких далеких, чужих и враждебных странах? – Поинтересовался немолодой уже бородач, шагавший среди безусых учеников у обочены дороги.

-         Того, кто ищет Истину, везде считают своим. – Пожал плечами седовласый рассказчик. – Это тираны и деспоты сеют повсюду вражду, чтобы присваивать чужое и властвовать над другими. А мудрые ценят только одно богатство – разум, да опыт, способствующий его развитию.

Поэтому, когда отец мой, вечная ему память, умер и старшие братья стали делить наследство, я в девятнадцать лет выбрал не землю, не удобный большой каменный дом наш, не рабов, которые будут на меня работать, а взял лишь причитающуюся мне долю отцовских денег и отправился странствовать по белу свету.

Я останавливался в городах и местах, где были хорошие библиотеки и любители мудрости – философы, пользующиеся известностью. Так мне посчастливилось познакомиться со многими замечательными людьми, с истинными героями духа и превосходными мыслителями, чьи творения и деяния будут жить в веках.

-         Как же вы объяснялись с ливийцами и индусами, говорящими и пишущими совсем на других языках? - Поинтересовался кто-то из учеников.

-         Почти в каждом большом порту, куда регулярно плавали наши купцы, было принято среди торговцев пользоваться «койном» особым наречием, в основе которого лежал греческий язык. Я его быстро освоил. К тому же через своих учителей я еще раньше научился читать и понимать латинскую речь и священный язык индусов санскрит. А кто прилежно изучал эти языки, тот легко ориентируется и во многих иных, так как в них имеется не мало общего.

Вернувшись в родные края, после десятилетних странствий, я стал обитать в качестве постоянного гостя при храме богини мудрости Афины Паллады, обучая грамоте детей купцов и богатых горожан. В свободные от занятий часы я писал книги, которые вы прочтете, когда научитесь читать и понимать их. Жить мне приходилось всегда крайне скромно, потому что отцовские деньги давно кончились.

Но я умел обходиться малым и вполне довольствоваться только самым необходимым. Это, впрочем, не спасло меня от клеветников и завистников. Надо мной дважды затевали общественный показательный суд, пытаясь обвинить в бесполезно растраченном отцовском наследстве, в отличае от остальных братьев моих, сумевших сохранить и даже приумножить семейное имущество.

Хорошо еще, что нашлись среди судий и умные люди. Когда я дал им прочитать свою лучшую книгу «О мирострое», они осмеяли доводы досужих обвинителей, признав официально, что я сумел с пользой употребить полученные от родителей средства. В конечном счете меня не только полностью оправдали, но и присудили выделить на мою школу из городской казны пятьсот талантов серебром. На эти огромные деньги были построены наш славный гимнасий, учебные залы, читальня, бани и здание библиотеки, где хранятся собранные мной книги.

Кстати, на втором процессе выступал уже широко прославленный тогда за свою мудрость афинский врачеватель Гиппократ, специально приглашенный в Абдеры, чтобы быть арбитром в этом затянувшимся гражданском споре. Ознакомившись с моей книгой, он назвал ее гениальной. С тех пор до последних лет мы с ним дружим и переписываемся. Только он теперь, кажется, не совсем здоров, хотя на десяток годков помоложе меня.

-         Да, ему сейчас под девяносто и он сильно болеет, - вздохнув подтвердил внук триеарха, приплывший накануне на корабле с дедом. – Но в нашем доме он часто читал ваши письма-послания и, как зеницу ока, бережно хранит их. Говорит, что когда-нибудь, если люди поумнеют, эти свитки будут цениться дороже любых бриллиантов.

-         А что – неужели в нашем городе не было тогда достаточно мудрых людей, чтобы с их мнением все могли бы согласиться? – Спросил шедший рядом серьезного вида мальчуган лет двенадцати.

-         Большинство не всегда слушает мудрых, - усмехнулся ведущий группы. – чаще оно охотнее слушает тех, кто кричит погромче.

-         Чьи имена из наших сограждан останутся надолго в памяти будущих поколений, учитель? – Задал вопрос другой отрок постарше. – Ведь были же в Абдерах достойные мыслители и раньше?

-         Разумеется – были, и не мало! – Кивнул учитель. – Знаменитый Протагор, например, первый среди софистов. Или тот же Левкипп, мой замечательный воспитатель, хотя он родом из Милета. Не говоря уж об известном всей Элладе философе Пифагоре Самосском, проведшем здесь многие годы. Его последователи имеются теперь почти в каждом крупном городе.

Впрочем, обо всем этом вы еще узнаете в свое время, если будете заниматься с прилежанием и постараетесь, чтобы деньги, потраченные вашими родителями, не пропали зря. Однако сосредоточте-ка теперь свой взор на том, что видите! Уши, конечно, тоже важный орган, но не даром говорят – «лучше один раз увидеть собственными глазами, чем много раз услышать ушами».

Посмотрите внимательно на берег реки, где она впадает в море. Там стоят остовы строящихся кораблей. Когда начнется весенний паводок, уровень воды в реке поднимется и готовые к плаванию суда на бревнах каталках можно будет легко спустить в Несту. Из устья реки корабли выведут в море, загрузят в порту товарами и отважные мореходы с купцами отправятся на них в дальние страны.

Они поплывут туда, где совсем иные условия жизни, где другая земля, ее недры, где растут иные деревья и злаки, водятся непохожие на наших животные – такие, каких вы и не видели. Например, двухгорбые обитатели пустынь, способные по нескольку дней обходиться без воды и корма, их используют там вместо лошадей и волов. Или огромные слоны с хоботом, которым они пользуются, как мы руками.

 Или жирафы с длинными шеями, питающиеся листьями с высоких деревьев. И люди в тех краях умеют делать вещи, каких у нас еще мастерить не научились. Зато мы имеем то, чего нет там и наши умельцы изготавливают то, чего нет нигде. Прежде, когда не было таких больших кораблей, мы перевозили тяжести лишь по суше на повозках, с помощью лошадей и быков.

Тогда не было возможности обмениваться полезными предметами с другими, далекими от нас народами. Теперь жизнь стала гораздо разнообразнее и богаче. И все потому, что человек стал лучше понимать – зачем ему дан разум. Он постоянно учится новому, познает беспредельный мир и собственные безграничные способности – бесценный дар Природы!

-         Дар всемогущих Богов! – Негромко подсказал один из учеников.

-         Конечно! – Весело рассмеялся Демокрит. – С этим никто спорить не станет. Но ведь и тех кто-то тоже создал. Хотя здесь мы невольно вторгаемся в область алогичной софистики. Это поклонники нашего премудрого земляка Протагора любят вести бесконечные диспуты с собеседниками, умело жонглируя словами и ловко доказывая, что бегун скороход не догонет черепаху, ибо пока он добежит до нее, та успеет отползти на какое-то расстояние.

Общий смех группы встретил последнее замечание учителя.

-         Однако подойдем поближе к строителям, корабельщикам, - продолжал тот, спускаясь по тропе к берегу. – Обратите внимание – сколько сложнейших работ, требующих большой сноровки и мастерства, они там выполняют. Вы увидите – одни подгоняют доски, другие прибивают их гвоздями к каркасу, третьи варят смолу и конопатят швы, чтобы вода не проникала внутрь трюма. А многие тщательно сшивают суровыми нитками холстины для парусов, готовят снасти для укрепления их на мачтах.

На корме судна всегда располагается руль. Он связан системой блоков и канат со штурвалом. Возле него обычно стоит при плавании рулевой – кибернетос тот, кто управляет ходом корабля, двигающегося с помощью ветра или длинных весел. На каждом таком весле там работают по два, а то и по четыре гребца. Они размещаются на разных палубах друг над другом вдоль бортов в три ряда.

-         Наверное, поэтому такие крупные корабли и называются триремами! – Высказал догадку молчавший до сих пор самый молодой из учеников, босоногий парнишка в холщевой рубахе и коротких штанах до колен.

-         Совершенно верно! Ты правильно сообразил, дружок! – Похвалил его ведущий. – Тебя как звать? Кто твой отец? Я что-то раньше никогда тебя не встречал.

-         Меня зовут Александр. Отца у меня не было. – Смущенно покраснев произнес подросток. – Мать состоит при храме Гесталок, живет в Акрополе. Я лишь недавно пришел из деревни, где пас овец у двоюродного деда. Но старик помер, а дом его и овец забрал за долги сосед.

-         Где же ты будешь обитать, Александр? – С сочувствием поинтересовался Демокрит.

-         Мать скопила деньги и послала меня учиться к вам в школу. Кормиться я могу на постоялом дворе, а спать умею – где угодно. Тем более – зима кончилась и у меня есть теплые овчины.

-         Ладно! – Кивнув, улыбнулся учитель. – Раз хочешь учиться, крышу над головой тебе найдем.

Он повел группу мимо строящихся на побережье кораблей, отвечая на вопросы учеников и подробно объясняя детали сложного строительного и мореходного дела, в которых прекрасно разбирался сам. От него юные слушатели узнали, что, для постройки каждого такого большого судна, создатели его объединяются в компании и прежде всего выбирают триеарха – самого богатого и деятельного человека из своей среды.

Тот организует работу, нанимает специалистов и отвечает за все хозяйственные расходы. Позже он становится главным владельцем и хозяином корабля. В случае нехватки денег триеарх может брать ссуду в городской казне или у портовых менял под залог своего имущества, документально оформляя сделку в суде. Стать триеархом почетно, но рисковано.

При гибели судна можно лишиться своих рабов, земель и собственного дома. Зато при удачных рейсах владельцу и его помошнику кибернетосу, хорошо разбирающемуся в управлении кораблем, в сложных навигационных инструментах и картах, достается большая часть выручки от торговых барышей. Тогда обычно все участники компании расплачиваются за долги и получают немалую прибыль. При отсутствии своего судна купцы могут договариваться с владельцами трирем, фрахтуя их корабли на какой-то определенный срок.

 

 

                        Глава 3.  Прогулка по городу

 

 

Осмотрев строительные площадки в устье реки, Демокрит с учениками направился вдоль морского берега к находившемуся неподалеку порту города Абдер. Под защитой мощных крепостных стен, в небольшой естественной бухте за насыпным молом, там стояли десятки кораблей, множество лодок, барок и мелких рыбачьих фелюг. В порту, как всегда, кипела бурная шумная жизнь.

 У причалов, с криками, гомоном, бранью, резкими голосами команд, шла, под присмотром кибернетосов и городских стражников, разгрузка и загрузка судов товарами. Сотни грузчиков и моряков переносили на плечах мешки с зерном, амфоры с вином и олифковым маслом, доски разных размеров, брусья и мачтовые стволы для оснащения трирем. По дороге от каменных и деревянных складских помещений к городскому рынку со скрипом двигались повозки, запряженные волами и лошадьми.

Навстречу группе часто попадались горожане знавшие Демокрита. Они вежливо кланялись и кивали ему, как старому знакомому, а иногда и обменивались рукопожатием. Было видно, что учитель здесь на редкий гость и пользуется доброй славой.

-         Смотрите! Наша трирема. Она еще тут загружается. – Показав на пришвартованный у мола корабль, обратился к Демокриту юноша в белой тунике, приплывший накануне из Афин. – Пойдемте к ним! Мой дед будет рад с вами познакомиться. И я смогу еще разок с ним проститься.

-         А удобно ли нам наведаться туда всей компанией? – С сомнением спросил учитель.

-         Конечно удобно! – Уверенно воскликнул внук афинского триеарха.

Через несколько минут вся группа была уже на борту огромного корабля. Многочисленный экипаж мореходов с веселыми возгласами окружил их. Триеарх, приветствуя Демокрита, почтительно склонил перед ним голову.

-         Да славятся Всемегущие Боги! – С глубоким чувством произнес он. -Великая честь принять на борту своего корабля такого гостя! Мудрейший из сынов Эллады счел возможным ступить на нашу палубу! Столь замечательное событие навсегда останется у нас в памяти. Будет о чем рассказать приятелю моему Гиппократу и другим афинским друзьям об этом дне.

-         Вы, дедушка, еще не знаете главного! Ведь вашему гостю и моему славному учителю сегодня исполнилось ровно сто лет! – С гордостью громко, чтоб слышали все, сказал внук владельца триремы.

Дружное восторженное «Ура», подхваченное сотней крепких голосов разнеслось далеко над пристанью. Когда приветственные возгласы поутихли, триеарх, хлопнув себя по колену, приказал.

-           Откройте амфору лучшего коринфского вина! Клянусь Богом морей Посейдоном – мы отметим сей радостный день!

Несколько моряков, под командой кибернетоса, принесли  из трюма амфору, запечатанную воском, и, раздав всем кружки, принялись разливать в них пунцового цвета пенящееся вино.

-         Как бы мои ученики не заблудились в городе после такого угощения, - озабоченно заметил Демокрит.

-         Ничего, дорогу домой найдут, - весело отозвался хозяин судна. – Налейте тем, что помоложе, по половину кружки, да принесите на закуску вяленой рыбы. Тогда вино всем пойдет только на пользу.

После недолгого пиршества на триреме вновь закипела погрузочная работа, а учитель с учениками, тепло простившись с мореходами, продолжили ознакомительную прогулку по городу. Они прошли из порта прямо на расположенную неподалеку большую рыночную площадь. В греческих полисах она называлась «агора» и служила не только местом торговли, но была и центром общения свободных граждан, где решались все городские, военные, строительные и другие дела, требующие четкого взаимодействия.

Крестьяне привозили сюда из деревень плоды своего труда, ремесленники приносили и выставляли здесь разнообразные изделия, а купцы, торговавшие произведениями местных мастеров и редкими творениями из далеких заморских земель, выгодно сбывали и перепродавали оптом и в розницу скупленные ранее товары. Здесь же, на специально выделенных площадках, выставляли для продажи белых и черных рабов всех возрастов и профессий.

Посреди рыночной площади среди торговых рядов, постоянно запруженных продавцами и покупателями, возвышалось новое двухэтажное здание народного суда Абдер, недавно возведенное городскими властями. Там выбранные из наиболее грамотных и уважаемых горожан судьи, с помощью писцов и стражей порядка, решали все споры и оформляли необходимые документы по ведению торговых сделок и владению имуществом.

 Тут же можно было получить сведения о складывающихся ценах, узнать важные новости, принять участие в народном собрании и текущих заседаниях судей и агораномов – особых уполномоченных, следивших за качеством и количеством поступающих в оборот товаров.

Закончив хлопоты с продажей или покупками нужных вещей, купцы, ремесленники, крестьяне имели возможность прогуляться под крытыми галереями, побеседовать с согражданами, поспорить друг с другом. В специально отведенных местах агоры нередко выступали приезжие мудрецы и местные ораторы и каждый имел право подискутировать с ними, высказать собственные суждения или повести серьезный разговор по интересующим его проблемам.

 Поблизости от площади находилось много заезжих дворов и мелких харчевен, где всегда можно было плотно перекусить и промочить горло кружкой дешевого вина. Именно там чаще всего завершались торговые сделки, жаркие частные беседы и сложные философские диспуты.

Ученики Демокрита, повеселев после радушного приема на афинской триреме, бодро шагали за своим седовласым вожатым, стараясь внимательно слушать его полезные поучения.

-         А здесь – самое важное изобретение, на котором держится мощь и благосостояние Великого союза свободных греческих полисов, - пряча улыбку в бороду, с иронией произнес учитель, пройдя по рынку и останавливаясь перед новым зданием народного суда. – Тут царствует  земное правосудие! Разумеется, лишь для богатых и удачливых.

Для тех, кто силой разума и рук способен умело пользоваться трудом других, во-время оплачивая собственные долги и налоги, принятые по законам, одобренным большинством cвободных сограждан. Рабы, вольноотпущенники и переселенцы, не прожившие в Абдерах положенного срока, почти никаких прав у нас не имеют. Зато обязанностей у них хоть отбавляй.

Правда и драться, рисковать жизнью, защищая такое правосудие, они не станут. Потому-то нас так легко побеждают то соседние племена фракийцев, то сторонники царской власти спартанцы, то быстро набирающие военную мощь македонцы Филиппа Второго и всем нам, свободорожденным грекам, остается полагаться и надеяться лишь на помощь всесильных богов и богинь, управляющих всем мирозданием.

Учитель из под седых бровей окинул беглым взглядом своих слушателей и, показав рукой на расположенный в центре города, на вершине холма, Акрополь, добавил.

-         Посему мы поднимемся сейчас поближе к небу, к тем, чьи храмы возведены там, чтобы можно было возносить молитвы и дары всемогущим небожителям, дабы умилостивить их, напомнив о своем существовании.

Он повел своих будущих питомцев по главной улице, ведущей к Акрополю, вокруг которого раскинулся город. Сперва они шли по широкой мощеной дороге мимо каменных, добротных домов зажиточных горожан, поселившихся тут с незапамятных времен. Это были в основном владельцы окрестных земель, рабов и крупных ремесленных мастерских, в которых могли трудиться до сотни невольников.

Постепенно пологая дорога, где свободно разъезжались две повозки, становилась все уже и круче. Здесь заканчивалась проезжая часть и начинались ступени, вырубленой в скале лестницы. Поднявшись по ней, группа оказалась на большой ровной круглой площадке, бывшей вершиной холма. На ней высились украшенные колонадами и множеством мраморных изваяний, утопающие в зелени гигантских кедров, величественные храмы любимых богов греков.

Особенно выделялись храмы Зевсу Громовержцу, повелителю морских стихий Посейдону, блистательному фебу - красавцу Апполону и покровительнице охоты и рожениц Артемиде. Почти напротив, соперничая с ними, сверкали белоснежным мрамором статуй и отделкой стен, храмы, рожденной из пены волн богини любви, Афродите и всеведующей Гестии, богине домашнего очага и целомудрия, почитаемых, впрочем, главным образом моряками и неженатыми горожанами, у которых водились деньги.

За зданиями храмов, чуть ниже по склонам холма, виднелись черепичные крыши домов, где обитали жрецы, стражники охранявшие святыни, а также искусные прорицательницы пифии, умеющие предсказывать судьбу, и гетеры-вещуньи - незамужние женщины, ведущие свободный образ жизни и, в качестве подруг-любовниц, обслуживающие за хорошую плату клиентов.

Проведя группу по храмам, осмотрев их богатое внутреннее убранство и мраморные алтари, с курящимися над ними благовонными сандаловыми лучинами, Демокрит собрал учеников в центре площади у большого гранитного камня, который служил когда-то постаментом для бронзовой скульптуры.

-         Здесь прежде стоял памятник славному Периклу. – Показывая рукой сказал учитель. – Он был законодателем и главным стратегом Делосского союза свободных греческих городов-полисов, возглавляемых Афинами и боровшимся против царя Спарты и олигархического режима. Во время похорон афинян, павших в войне, Перикл произнес свою знаменитую речь, которую записал тогда известный афинский историк Фукидид. В ней неплохо описаны преимущества нового строя народной власти.

Наше государство называется демократией, - говорил великий стратег, - потому что оно защищает интересы большинства. По закону в частных делах все должны иметь одинаковые права. А в делах общественных каждый может участвовать в соответствии со своими способностями, независимо от бедности и ничтожности своего положения. Никогда человек, способный принести пользу государству, не бывает у нас лишен такой возможности. В свои города-полисы мы принимаем всех и не мешаем иностранцам осваивать наш опыт.

Как в воспитании спартанцы достигают мужества, закаляемые с самого детства тяжелыми упражнениями, так и мы афиняне, хотя обычно и живем беззаботно, ничуть не менее решительно готовы идти навстречу опасности, против равносильных бойцов. Мы любим красоту, соединенную с простотой, и уважаем образованность, не страдая слабостью духа. В богатстве мы видим скорее подспорье для деятельности, чем предмет для хвастливых речей. Что же касается бедности, то у нас не она считается позорной для человека, а гораздо позорнее не прилагать труда, чтобы выйти из состояния бедности.

Именно поэтому я утверждаю, что наше государство – центр просвещения Эллады! А каждый человек в отдельности может проявлять себя здесь полноценной и самостоятельной личностью в любых самых разнообразных положениях с наилучшим результатом. И это не просто пышные слова, подобающие данному случаю, а постоянная реальная действительность, подтверждаемая самой силой нашего общенародного строя.

 Взглянув на солнечный диск, начавший склоняться к Западу, учитель вдруг прервал свою речь и весело добавил: - Однако, друзья, пора возвращаться к славной заступнице нашей Афине Палладе, покровительнице мудрецов и воинов. Там при ее храме, на школьном дворе, нас ждет доброе застолье. Сегодня вы узнали на много больше о родном городе и лишний раз побывали в его прекрасном акрополе, воплотившем в себе самые высокие духовные порывы талантливых зодчих. Сюда не зря приходят люди отдыхать от суеты сует, от повседневного нелегкого быта и страхов перед неизбежными бедами, чтобы хоть ненадолго прикоснуться лучшей частью своей души к светлому Благу, Уму, Силе и Красоте.

Отрываясь от земной ограниченности, они начинают лучше понимать бессмертные Истины Мироздания и учатся отличать добро от зла, разумное от бессмысленного, величественное от низменного. Пусть же и в ваших юных сердцах ярче разгорается неугасимая искра любви к мудрости, отличающая нас от неразумных тварей!

 А сейчас я поведу вас кратчайшим путем назад. Старайтесь не отставать от меня!

-         Простите, учитель! Я дорогу знаю. Позвольте забежать к матушке, сообщить, что я принят в школу и буду учиться у вас. – Попросил босоногий Александр, самый младший из новых учеников. – Она живет как раз тут рядом за храмом Гестии. Я мигом догоню группу, а ей будет очень приятно за меня.

-         Хорошо! Только не спеши черезчур, чтобы не поранить ног! – Потрепав парнишку по голове, улыбнулся Демокрит. – А еще лучше - приходите вместе! Скажи своей матери, что Демокрит Смеющийся приглашает и ее на свой праздничный юбилей!

 

 

Глава 4.  Веселое застолье

 

 

Через пару часов, когда солнце еще ниже опустилось к Западу, учитель со своими прежними и новыми учениками уже восседал за составленными рядом школьными столами в большом зале, служившим читальной при библиотеке. Напротив сидели жрецы с семьями, эконом вольноотпущеник и стражники, охранявшие храмовое хозяйство.

По правую руку от юбиляра расположились несколько его помошников, учившихся когда-то у него в школе, и теперь обучавшие других чтению, письму и быстрому счету, а по левую сидела гадалка Сильвия, мать Александра, которая оказалась на редкость красивой голубоглазой женщиной, с белокурыми локонами волос, пышной волной ниспадавших до пояса.

Они с сыном принесли два огромных букета, распустившихся красных и белых роз, выращеных в теплицах оранжереи храма Гестии и пользующихся у богатых горожан большим спросом, как и их прелестные хозяйки, слывущие не только отличными плясуньями, певицами и талантливыми вещуниями, умеющими читать судьбу по руке, но и опытными садоводами, способными выращивать дивные цветы почти круглый год.

Десяток рабов прилежно обслуживал праздничное застолье, а для рабынь и детей их был накрыт небольшой, наскоро сколоченный из пустых ящиков стол, находившийся в глубине двора у сарая, где их запирали на ночь. Демокрит хотел всех усадить в большом зале за общий стол, но мест там не хватало, к тому же жрецы, да и многие гости, сочли его желание вздорным.

Есть за одним столом с рабами – считалось в городе предосудительным, хотя в дальних деревнях «комах» отдельные крестьяне, имевшие одного, двух рабов, трудившихся на их полях наравне с другими членами семьи, редко придерживались этих правил и столовались чаще сообща, ради экономии средств и разумного ведения хозяйства. Как бы то ни было юбиляру пришлось на сей раз уступить воле жрецов, но он настоял на том, чтобы вино и закуски для всех были отменными.

-         Сегодня у нас с вами особый торжественный день! – Встав со своего места и держа в руке тяжелый золотой кубок, первым выступил с приветственным словом главный жрец, облаченный в длинную парчевую мантию.- Почетному гостю нашего храма и верному поклоннику пресвятой Афины Паллады, Богини мудрости и покровительнице воинов, нашему другу Демокриту исполнилось ровно сто лет!

Но вы только взгляните на этого среброкудрого атлета! Хотя он вдвое старше меня, в нем еще полно сил и кипучей, неуемной энергии! Разве такое возможно без милости всевышних Богов? Пусть же здравствует еще многие годы Демокрит Смеющийся, светлейший ум, создатель превосходных ученых книг, которыми по праву гордится наш город Абдера и вся Эллада!

-         Многие лета Демокриту! Слава нашему учителю! Да здравствует Смеющийся! – Подняв кружки, дружно подхватили собравшиеся.

Началось шумное, веселое застолье. По знаку эконома распорядителя рабы подлили в опустевшие терракотовые кружки вино и поставили на стол новые блюда с овощами, жареной бараниной и свининой. После нескольких выступлений его помошников и учеников, поднялся с лавки сам юбиляр. В зале сразу стало тихо.

-         Спасибо за поздравления, друзья! Всем, что мне удалось сделать, я обязан вам, своим добрым товарищам и согражданам. Без вашей поддержки мне вряд ли посчастливилось бы совершить что-нибудь достойное. Но в этот знаменательный для меня день я хочу поднять тост за прекрасную половину рода человеческого и ее милую представительницу, что вырастила и принесла нам эти прелестные розы! – Он показал на стоящие на столах пышные букеты.

-     Ведь всем, чем богаты и славны дела наши, мы обязаны подругам нашим, женщинам, умеющим радовать, вдохновлять и утешать нас в горькие минуты несчастий, когда только любовь их и преданность позволяют преодолевать лихие беды и трудные годины. Слава матерям, сестрам и возлюбленным нашим, которых мудрая Афина Паллада и другие Боги наделили не меньшим умом и еще более верным, отзывчивым сердцем и тонкими чувствами, чем у нас – грубых суровых воителей!

Говоривший неожиданно взял руками за талию сидевшую рядом женщину, легко подкинул ее высоко вверх и, проворно поймав, осторожно опустил на пол. Зал замерев ахнул, восхищенный силой и ловкостью могучего атлета. Такое можно было увидеть лишь на арене цирка, когда выступали там знаменитые олимпийцы. Но молодая гетера показала себя достойной партнершей. Вместо испуганного возгласа она звонко рассмеялась и, прильнув на мгновение к Демокриту, крепко поцеловала его в щеку.

-         Извини, Смеющийся, - покраснев тихо пробормотала она. – Я от чистого сердца!

-         Это ты прости меня, Сильвия, - с низким поклоном смущенно отозвался тот. – Я тоже не смог остаться равнодушным к твоим замечательным розам!

-         Если позволишь – могу исполнить в твою честь танец Афродиты? – Осмелев вдруг предложила голубоглазая красавица. – Никто из наших храмовых плясуний не сумеет лучше меня изобразить его.

-         Конечно позволю! Дерзай крошка! – С улыбкой весело кивнул юбиляр и, хлопнув в ладоши, громко объявил о необычном предложении своей юной соседки.

-         Просим! Просим! Покажи танец Афродиты в честь нашего учителя! – С разных сторон раздались подбадривающие возгласы.

Выбрав место посвободнее, молодая женщина прошлась на носочках по залу, подняв над головой обнаженные руки, и плавными движениями изображая колебания морских волн. Потом резко остановилась и начала с невероятной скоростью кружиться вокруг собственной вытянутой вверх руки так, что зрители не замечали ни ног, ни другой руки ее. Лишь развевающееся веером широкое шелковое платье и белокурая волна волос обозначали едва уловимые очертания гибкого тела танцовщицы.

Затем она снова замерла на месте, а двигаться продолжали только ее живот и бедра. Но вот Сильвия снова повернулась на носках, изображая руками раскрывающуюся раковину и выпархивающую из нее, словно сказочная птица, юную богиню любви и красоты. С чарующей грацией она приблизилась к Демокриту и внезапно припала к его стопам, как бы признавая себя его рабыней.

Восхищенный волшебной сценой, рассказывающей всем известную с детства историю рождения любимой богини, зал разразился восторженной овацией.

-         Как бы наша любезная Афина Паллада не начала ревновать тебя, как опасную соперницу. – Помогая ей подняться с пола, засмеялся юбиляр, искренне пораженный искусством молодой гетеры.

-         Я могла бы для тебя и спеть, что-нибудь задушевное. – Чуть слышно прошептала Сильвия. – Да жаль нет под рукой арфы.

-         Ничего! Пение твое мы еще послушаем в другой раз, а теперь дадим-ка возможность и другим показать на что они способны.

Учитель попросил принести флейты, кифары, барабан и свирели-дудочки. Несколько парней стали играть на них, неплохо воспроизводя ритмичныые хорошо знакомые каждому популярные танцевальные мелодии. Пирующие отодвинули в сторону столы с лавками и начались общие лихие пляски, в которых приняли участие и хозяева, и гости.

Веселое празднование продолжалось до темноты. Потом зажгли свечи, масляные лампады-лампионы и факела. Но к полуночи жрецы велели всем расходиться, чтобы не нарушать строго соблюдаемый обычно храмовый порядок. Большинство учеников гурьбой отправились в город по своим домам, а те, кто приехал издалека, остались ночевать в общих комнатах гостевого здания при храме.

 Уложив сына гетеры-вещуньи на свою постель, Демокрит пошел провожать его мать до акрополя. Держась за руки, они медленно шли по знакомой тропе, любуясь луной и небом, усыпанном яркими звездами.

-         Спасибо за заботу об Александре! Я так рада, что он будет учиться у тебя, - взглянув на шагавшего рядом знаменитого мудреца, сказала Сильвия. – Может быть знание грамоты поможет ему в жизни. Ведь он даже не знает своего отца. Да и я, говоря по правде, не ведаю, кто был им.

-         Как же ты стала гетерой? – Помолчав тихо спросил спутник.

-         В детстве, когда я была маленькой, родители сильно бедствовали, Чтобы не умереть от голода, меня продали храму Гестии. Там обучили гаданию, танцам и пению. А когда подрасла, с двенадцати лет, заставляли обслуживать богатых клиентов.

-         За свой труд ты, должно быть, не плохо зарабатываешь, учитывая твою красоту и обаяние?

-         Это горький, поганый труд! – Тяжко вздохнула женщина. – Нам нельзя иметь семью, и нормально воспитывать детей мы не можем. К тому же основную часть заработанных денег приходится регулярно отдавать настоятельнице храма, главной жрице, поддерживающей священный огонь у алтаря.

-         Ну, в этом-то у нас с тобой судьбы очень похожие. – Заметил собеседник. – Мне тоже приходится почти все, что я получаю за обучение других, платить жрецам.

-         Выходит – мы с тобой не свободные, а настоящие рабы! Да к тому же еще и божие. – Невесело усмехнулась Сильвия. – Только ты в рабстве у Афины Паллады, а я у Гестии.

-         Вернее - мы оба служим тем, кто ими кормится и их обкрадывает. – Задумчиво проговорил Демокрит и, понизив голос, добавил. – Кто своими баснями о небесных богинях морочит всем головы, заставляя таких, как мы, работать на себя.

-         Кажется, не очень-то ты верен своей премудрой Афине, - прижимаясь к его плечу, прошептала вещунья-гетера.

-         Зато я верен собственному разуму, да и тебя милая обманывать не буду! – Останавливаясь он нежно обнял спутницу.

-         Ты назвал меня милой. Это радует мне сердце, но я предпочла бы быть твоей возлюбленной! – Улыбнулась она.

-         Клянусь всеми богами и теми, кто их выдумал – ты уже стала ею! – громко засмеялся юбиляр.

 

Глава 5.  Первый урок

 

На следующее утро, когда солнце поднялось высоко над горизонтом, Демокрит вернулся к зданию для гостей храма Афины Паллады. Там у двери его встретил юный ключник Критон.

-         Все наши занимаются по вашей программе, как обычно. Вчерашние новички и те, что пришли сегодня впервые, ждут в главном зале. Их надо распределить по группам в соответствии с их знаниями. – Бодро доложил он. – Какие будут указания на день?

-         Благодарю, Критон! Будь добр – распорядись, чтобы привели в порядок чулан рядом с моей комнатой. В нем нет окна, но спать можно. Его займет Александр, сын Сильвии. Она просила о нем позаботиться. Потом откроешь библиотеку, познакомим новеньких с нашими сокровищами.

Библиотекарь, понимающе кивнув, пошел исполнять указания, а учитель, взяв учетный журнал, черновальный прибор, заостренные гусиные перья и палочки для вощеных табличек, отправился в зал, где накануне столь весело отмечали его столетие. Ученики, дружно поднявшись, приветствовали вчерашнего юбиляра.

-         Садитесь, садитесь друзья! – Сказал тот. – Потехе день, а делу годы! Сейчас определим, кто в какую из трех групп будет ходить на занятия. Потом мы с Критоном познакомим вас с нашей библиотекой и он запишет в учетный журнал тех, кто подошел только сегодня.

-         Мы не заплатили еще за обучение, - напомнил один из новичков.

-         Ничего, отдадите позже, - махнул рукой учитель. – А теперь те, кто совсем не учился, пересядьте вправо от моего стола. Те, кто знает буквы и цифры до ста – слева. Те же, кто уже обучался чтению, письму и счету подойдите ко мне.

Когда все расселись, как было сказано, трое парней подошли к его столу. Среди них был и внук афинского триеарха. Демокрит дал им по вощеной табличке из обожженой глины и по заостренной палочки для письма и попросил их написать красивыми буквами свои имена и цифрами сколько им лет. Ученики довольно быстро справились с заданием. Экзаменатор посмотрел в их таблички, похвалил испытуемых и попросил их сосчитать в уме, сколько будет двадцать два и тридцать девять.

-         Шестьдесят один! – Первым сообразил внук афинского триеарха.

-         Превосходно, Марий! – Кивнул Демокрит. – Итак, с завтрашнего дня те, кто справа, будут учиться в группе начинающих; те, что слева – в группе продолжающих обучение; а стоящие передо мной - в выпускной. Особо успевающие, будут получать задания от меня лично. С остальными будут в основном заниматься мои помошники. Они отлично знают дело и кое в чем даже превзошли меня.

В этот момент в зал вошел Критон со связкой ключей в руках.

-         Чулан приведен в порядок, как вы велели. И койку туда удалось поставить. – С чувством выполненного долга произнес он.

-         Хорошо! – отозвался учитель. – Мы как раз закончили с распределением по группам. Можешь идти открывать свое каменное царство – хранилище величайшей мудрости и безмерной тупости смертных.

-         Вы называете так нашу библиотеку, где собрано столько священных текстов и прославленных трудов талантливых мыслителей? – Изумленно поднял брови юный ключник.

-         Чему же тут удивляться, любезный? Разве там хранятся творения одних только мудрецов и нет пошлой стряпни продажных борзописцев, сочинивших такое множество бесполезной писанины? Ведь подобная их стрепня свидетельствует лишь о скудости умов и позорной пустоте корыстных, трусливых сердец. – С усмешкой пожал плечами Смеющийся.

-         Пожалуй вы правы, - смущенно пробормотал сын главного жреца. – Но там ведь и любимый вами Гераклит, и бесстрашный Зенон, и автор «Землеописания» Гекатей Милетский, и создатель риторики Эмпедокл из Агригента, не говоря уж о бессмертных Гомере и Гесиоде, которыми зачитываются все просвещенные греки.

-         Ладно! Ладно, отчасти и ты прав! Гомер и Гесиод бесспорно прекрасные поэты, сумевшие превосходно отразить правду и ложь окружающего мироздания. Впрочем, это не оправдывает тщеславных выдумщиков – пустомель, возомнивших себя посланцами небес. Лживые святоши плодятся теперь, как мухи на навозе.

Они лишают людей веры в собственные силы и, отравляя души легковерных граждан больными фантазиями, мешают строить мир по законам добра и справедливости. Однако, пойдем-ка знакомить ребят с ценными свитками, Если с нашей помощью они наберутся ума, то сумеют сами разобраться в достоинствах прочитанного.

Демокрит повел новичков к зданию храмовой библиотеки и Критон со скрипом открыл тяжелую дубовую дверь, обитую медным листом.

-         Прежде чем будем осматривать хранилище пергаментных свитков и старинных папирусов, хочу предупредить, чтобы никто ничего не трогал на полках и стелажах. – Предупредил учитель. – Большая часть, собранных здесь рукописей, значительно обветшала и требуется большая осторожность и умение, чтобы ими пользоваться. Когда вы научитесь беглому чтению, вы сможете многое почерпнуть тут. Потому что даже из глупого текста, умный человек может порой извлечь для себя огромную пользу.

А невежа из самого мудрого не обретет ничего, кроме потерянного времени. Так что наберитесь терпения и внимательно слушайте. Сегодня мы сообщим вам общие сведения о разнообразных творениях и творцах манускриптов, хранящихся тут. А теперь следуйте за мной и постарайтесь не толпиться и не мешать друг другу. Я говорю достаточно громко – всем будет хорошо слышно.

Говоривший распахнул дверь пошире и вошел в здание библиотеки, сложенное из прибрежнего ракушечника. Остальные, стараясь не тесниться и не касаться стелажей, вошли следом. Постепенно глаза учеников привыкли к полумраку помещения, недостаточно освещенному через узкие, расположенные под потолком окна. Несмотря на распахнутые Критоном ставни, защищавшие в плохую погоду от ветра и дождя, внутри было мало света. Только знающий, что где лежит, мог найти тут нужные свитки или книги, сшитые из отдельных листов, тесно стоявшие на полках.

-         Вы сами видите сколь не проста и трудна задача того, кто ищет здесь требуемые материалы. Без толкового поводыря – библиотекаря ему не обойтись. Но в этом кажущемся хаосе есть четкий порядок. Он помогает тому, кто знает, как им пользоваться. Обратите внимание на буквы, знаки и цифры, нанесенные на торцах каждого стелажа и на полках. По ним можно легко отыскать необходимое. Для этого достаточно заглянуть в схему – каталог, где подробно обозначено, что в каком месте должно находиться. Ну-ка, Критон, покажи нам твой новый каталог. Все ли там сделано, как я советовал?

-         Все выполнено по вашим чертежам! Не сомневайтесь! Я сам строгал и склеивал. – Указывая на стоящий у двери на стелаже деревянный ящик, разделенный внутри тонкими перегородками на части, сказал юноша. –Получилось восемь отсеков и один побольше, как велели.

-         Превосходно! – Кивнул Демокрит. – Тогда можно продолжать знакомство с книгохранилищем там, где светло и стоять на ногах не придется.

Он попросил новичков вернуться в большой зал и вместе с Критоном понес ящик следом за группой. Когда ученики снова расселись по лавкам, учитель водрузил досчатый каталог на своем столе и начал объяснять его структуру.

-         Вот в главном отделении, что покрупнее, находятся четыре свитка. Это основные путеводители. На первом изображена схема самого каталога и написано в каком отсеке, что лежит. – Говоривший развернул небольшой папирус и, показав его слушателям для наглядности, аккуратно положил на место. – На втором свитке даны в алфавитном порядке имена, прозвища и место рождения греческих авторов, чьи произведения имеются в библиотеке.

Алфавит и порядок букв надо знать наизусть, тогда им легко пользоваться. Рядом с именем каждого писателя после черточки обозначен номер стеллажа или полки, где надо искать рукопись. Например, возьмем букву «г». Здесь можно насчитать десятки имен. Тут и мудрейший Гераклит, и Гекатей Милетский – географ, и Геродот Галикарнийский, великолепный историк, и Геропонт, и Гесиод – поэт, и мой друг Гиппократ – врач афинский, и Гиппократ Хиопский – геометр знаменитый, разбирающийся и во многих других науках, и, конечно, всеми почитаемый Гомер.

С трудами каждого из них вы сможете в будущем познакомиться лично с большой пользой для себя, какой бы род деятельности не избрали. На третьем свитке указаны имена умнейших мужей других стран и народов, отмечено на каком языке рукопись и есть ли перевод, а также указано, где искать их. На четвертом свитке – он самый толстый – представлен краткий справочник по темам.

Здесь - земледелие, скотоводство, строительство, мореходство, ткачество, чеканка монет, гончарное искусство и другие полезные области и ремесла, знание которых необходимо тем, кто хочет быть специалистом в какой-то сфере. Более детальные сведения по разным дисциплинам и как их находить, можно узнать, заглянув в отсеки поменьше. Там тоже все обозначено цифрами и указаниями, где искать нужные материалы.

            Учитель окинул взглядом притихшую аудиторию и, заметив утомление на лицах некоторых учеников, слишком поздно добравшихся до своих домов, после вчерашнего юбилейного застолья, объявил перерыв.

-         Ступайте-ка на спортивные площадки гимнасия! Разомнитесь для бодрости или сбегайте к реке освежиться водой и отдохнуть. Пока я не ударю в колокол для продолжения занятий. А каталог помогите Критону занести в библиотеку. Пусть запрет ее на ключ. Сегодня она нам больше не понадобится.

Демокрит подозвал к себе Александра, сына гадалки-гетеры.

-         Пойдем - покажу тебе комнату, где будешь спать. – Они прошли в дом для гостей и он распахнул перед мальчиком дверь чулана.

-         О, тут имеется даже койка! – В восторге воскликнул тот.

-         Нет только стола и стула. Для них помещение маловато, - улыбнулся учитель. – Да и окошка нет. Без света заниматься все равно нельзя. Но задания можно делать в читальных залах у библиотеки, Там место прилежному ученику всегда найдется.

-         Главное будет теперь свой угол для сна! – Кивнул паренек. – Без хорошего отдыха многому не научишься!

-         Это ты верно подметил, малыш! Так что приноси сюда свои овчины и располагайся тут, как дома. А питаться будешь из общего храмового котла два раза в день, как и я.

-         Матушка говорила – можно приходить к ним в храм Гестии на обед, - робко заметил Александр. – Мне и одного раза хватило бы. Я привык есть мало.

-         Ничего! И с двух раз очень-то не разжиреешь! – Засмеялся собеседник. – Я уже обо всем с ней договорился и эконом-распорядитель знает. Незачем тебе ежедневно бегать в акрополь. Дома вещуний и гетер не место для подростков.

Они помолчали, думая каждый о своем.

-         Как тебе спалось на моей постели? – Ласково положив руку на плечо ребенка, спросил Демокрит.

-         Отлично! Я даже проспал восход солнца. Хорошо, что Критон разбудил меня перед вашим приходом, - отозвался тот.

-         В мое отсутствие можешь пользоваться и моей комнатой для работы. Тут есть и окно и стол со стулом. Только трудись в меру сил, не ленись! Однако пора, пожалуй, заканчивать наш перерыв! – Спохватился Демокрит.

Он подошел к подвешенному на столб у читальни медному колоколу и пару раз ударил по нему металлическим прутом. Звонкий гул поплыл над холмом. Когда новички собрались в большом зале, учитель продолжил занятия.

-         А сейчас самое лучшее, на мой взгляд, хоть кратко познакомить вас с теми, кто стоит у истоков нашей полисной, греческой мудрости, о тех, чьих творений нет у нас в книгохранилище, от кого остались в памяти народной лишь устные предания, - усаживаясь за свой стол, негромко произнес он. – Речь пойдет о мыслях и деяниях славных любомудров, о первых известных нам философах – законодателях, заложивших начало осмысления земного бытия людей.

Прежде всего считаю долгом своим помянуть имя великого грека ионийца Фалеса, храброго купца, морехода, строителя мостов, создателя множества ирригационных приспособлений и полезных устройств, позволивших согражданнам его успешно объединить вокруг себя соседние города – государства в прочный союз. Не даром его считают первым среди семи мудрейших эллинов, ставших живой легендой наших соотечественников.

-         А кто же были остальные шестеро? – Вслух поинтересовался внук афинского триеарха Марий.

-         Остальными обычно называют вашего афинского законодателя Солона; Питакоса из Митилены, низложившего лесбосского тирана и установившего полезное правило - брать с пьяного за проступок двойную плату, дабы знал меру в питье; а также Периандра Коринфского, учившего сдерживать свой гнев; Бианта Приенского, утверждавшего, что «худших везде большинство»; Хилона из Спарты, призывавшего «познавать себя самого», и Клеобула Линдского, говорившего, что «Мера важнее всего». – Не задумываясь произнес Демокрит и веско добавил:

–    И все они были не только законоведами теоретиками, но и талантливыми практиками изобретателями. По поводу первого среди них ходит даже легенда. Мол однажды рыбаки милетцы нашли в море золотой треножник и, по совету дельфийского оракула, решили отдать его самому мудрому из мудрецов. Отдали Фалесу, тот передал другому мудрецу, тот третьему. Но в конце концов треножник вернулся к Фалесу.

Ученики засмеялись.

-         Правда, есть и другая легенда насчет Фалеса. – Улыбнулся рассказчик. – Говорят, как-то наблюдая за звездами, он так засмотрелся на небо, что упал в колодец. И девушки подняли его на смех, мол – желает знать то, что на далеком небе, а того, что перед ним, под ногами, не замечает. Во многих легендах, как видите, есть и доля истины. Тому, кто исследует движения небесных светил – не до мелочей, расположенных под ногами.

Кстати, и надо мной в юные годы тоже не редко посмеивались. Пока я не научился сам смеяться над насмешниками и не написал даже целый большой трактат о пользе смеха. Вы сможете позже познакомиться с ним, хотя ваши любомудрые предшественники уже зачитали тот свиток до дыр. К счастью, кое-кто не поленился переписать его, так что в богатых домах, я думаю, еще сохранились копии.

-         Вас поэтому и прозвали Смеющимся? – Спросил один из новичков.

-         Конечно! – Усмехнулся Демокрит. – Не сам же я выдумал себе такое прозвище.

-         А что значит слово философия? Это и есть любомудрие? – Поинтересовался другой ученик.

-         Совершенно верно! Точнее это любовь к мудрости. Такое понятие впервые среди наших мыслителей стал часто применять в своих трудах Пифагор Самоский, талантливый математик и отчаянный фантазер, пытавшийся все выразить геометрическими фигурами и формулами. О нем вы узнаете поподробнее, когда будете осваивать цифры и изучать счет.

Впрочем, заканчивая разговор о Фалесе и первых представителях самых ранних школ, созданных мудрецами Эллады, таких как Милетская, Элейская, Италийская и другие, следует иметь ввиду, что все их гениальные знаменитости не столько полагались на собственный разум, сколько ссылались на древние мифы и сказания о происхождении мира. Однако они были первыми, кто ставил и пытался ответить на вопросы – в силу каких причин, как и из чего возникло все сущее на земле.

Так Гесиод, в отличие от Гомера, создателя героического эпоса, лишь пересказывавшего старинные легенды, написал не только «Теогонию», книгу о рождении богов, но и правдивую поэму «Труды и дни», посвященную нелегкой жизни крестьян и простых людей. Он полагал, что Боги и Земля, да и мировой океан, возникли из первозданного хаоса и водной стихии, как считал до него и Фалес, который был к тому же превосходным астрономом.

 Он установил, что год равняется 365 дням; сумел предсказать солнечное затмение в Ионии; нашел простой и верный способ измерять высоту египетских пирамид; и имел много других заслуг. Фалес известен и как мудрый советчик в военных и государственных делах, и как первый геометр, и как первый физик и астролог. Он написал несколько замечательных книг: «О равноденствии», «О солнцевороте», «Об ориентации по звездам».

 Последнее произведение особенно полезно для всех путешествующих, особенно для мореходов. Жаль у нас в библеотеке нет его свитков, но они есть в Афинах. Разумеется он не мало позаимствовал у египтян, финикийцев и других соседних народов, однако это не умаляет значения его трудов для нас греков.

 Широко известны его знаменитые лаконичные изречения афоризмы – такие, например, как: «Сильнее всего – неизбежность – она властвует надо всем», «Мудрее всего – время – оно раскрывает все», «Легче всего – давать советы другим», «Больше всего – пространство – оно все объемлет», «Быстрее всего – ум – он все обегает», «Долгая речь на устах – еще не залог разуменья».

-         Я читал Гомера, - произнес вдруг один из бородачей, подошедший в школу лишь этим утром. - Хорошо помню и красочные описания Гесиода, как из Хаоса рождались: широкогрудая Гея – Земля и Эрос - прелестнейший из бессмертных небожителей, и Тартар туманный, и Эреб – мрак ночи, и разнообразные природные стихии. Когда-то я заучил эти стихотворения наизусть и до сих пор не забыл те волшебные строки:

Прежде всего во вселенной Хаос зародился, а следом

Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный,

Сумрачный Тартар, в земных залегающий недрах,

И, между вечными всеми богами прекраснейший, - Эрос…

Не понимаю только, как из первозданного безжизненного Хаоса могло родиться что-то живое, не говоря уж о нас – мыслящих смертных существах, и о бессмертных богах, имеющих, кстати, у каждого народа разные названия?

-         О! Коллега, вы задаете вопрос, над которым долго еще будут ломать головы умнейшие из мужей, - изумленно поднял брови Смеющийся.

 Лицо его при этом озарила яркая улыбка человека, любящего сложные дискуссии и привычного к поиску трудных ответов.

-         Пока что, мы знаем лишь то, что знаем! – Сказал он. - А выдавать неведомое за известное не наша миссия. Этим успешно занимаются святоши-софисты, умело выдающие свои выдумки за действительность. Подлинная же мудрость всегда скромна. Она живет только в мире реального. Не зря мой друг и учитель Сократ утверждал, что «он знает, что ничего не знает».

Однако многие не понимают даже этого. Мнящие себя умниками афинцы приговорили, например, тогда самого мудрого из своих сограждан к смерти и тому пришлось испить чашу с ядом, но он отказался признавать явную ложь за истину! Кстати, на этом скорбном пути он был не первым.

До него по той же причине пострадали: великий Анаксагор, учивший, что ум является главным принципом преображения мира; и Эмпедокл, считавщий основной движущей силой любовь; и Протагор, объявивший человека мерой всех вещей; и не мало других, кем следовало бы гордиться.

-         Гиппократ тоже так считает. – Заметил Марий, внук афинского триеарха. – Теперь-то мои земляки поумнели – не спешат сразу осуждать то, в чем плохо разбираются. Недавно даже закон приняли, запрещающий казнить и приговаривать к изгнанию людей без достаточного доказательства их вины. А клеветников и анонимщиков – строго наказывают, чтобы другим не повадно было.

-         Это очень здорово! – Кивнул Демокрит. – Не худо бы и нашим абдерцам принять такой закон. Тогда бы и здесь жилось посвободнее.

-         Свобода для всех – вряд ли возможна! – С сомнением пожал плечами один из бородатых учеников. – Если дать ее недавним переселенцам и тем более рабам, кто же будет пахать землю и заниматься тяжелыми работами?

-         Особенно трудно, говорят, гребцам на больших кораблях, - заметил молодой паренек на передней лавке. – Среди них почти все преступники, нарушители законов. Не даром их часто приковывают к веслам цепью и ставят рядом надсмотрщиков с плетьми. Без этого они грести в такт, как следует, не станут.

-         Зато и плавать на таких судах не безопасно! – Возразил сидевший с ним рядом малый постарше. – Недавно огромную трирему, с купцами и ценным грузом, захватила малая ладья с пиратами. Хотя экипаж был гораздо многочисленней по сравнению с нападавшими, отбиться они не смогли, потому что рабы стали дружно помогать морским разбойникам.

-         Мой дед плавает только с гребцами из свободных. – Сказал Марий. – Те, в случае нападений, сражаются как львы, чтобы не попасть в рабство. Правда, такая команда стоит подороже, зато она надежна в открытом море и в чужих портах.

-         Но почему Сократ считал, что он ничего не знает? – Наморщив лоб, спросил один из взрослых учеников. – Разве не знаниями мудрец отличается от невежд?

-         Все предметы и явления, из которых состоит мир, можно познавать до бесконечности, но познать их целиком и полностью невозможно именно потому, что вселенная бесконечна, как во вне, так и во внутрь. И к тому же все в ней непрерывно меняется. – Терпеливо принялся объяснять учитель. – Это утверждал еще Гераклит Эфесский. Он, как и Фалес, полагал, что мироздание состоит из четырех основных элементов – воды, воздуха, земной тверди и огня. Только главным элементом считал огонь, а не водную стихию, как Фалес, и не воздух, как Анаксимен.

Гераклит говорил, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды, потому что вода в ней течет, да и тот, кто входит во второй раз, уже кое в чем и сам изменился. Ему принадлежит много замечательных мыслей. Например то, что все элементы - стихии способны при определенных условиях, переходить друг в друга. А противоположные с виду явления и вещи, обычно оказываются тесно связаны. Как позднее и Зенон из Элеи, он был великим спорщиком и обоих их считают основоположниками ученого диспута, ведущего к открытию неведомого.

-         О наличие противоположностей в едином, насколько я помню, первым заговорил в своих трудах Анаксимен. – Негромко произнес Марий. – Он тоже сделал много открытий. Нам с дедом о нем рассказывал Гиппократ.

-         Если уж быть точным, то первенство в этом принадлежит другому ученику Фалеса Анаксимандру Милетскому. – Покачал головой Демокрит. – Анаксимен был учеником Анаксимандра, в отличае от Фалеса, Анаксимен лишь считал первоэлементом не воду, а воздух. Тогда как Анаксимандр началом всех начал объявил «Апейрон» (беспредельное) и был первым из элинов, кто осмелился написать в прозаической форме философское произведение о природе.

Ему было тогда 64 года и произошло это на втором году 58 Олимпиады. К сожалению, вскоре он умер, поэтому мало кто знает о нем.

-         Неужели до него философствовать решались лишь поэты? – спросил кто-то.

-         Так было безопаснее, чтобы не вызвать против себя гнева невежд. – Кивнул Смеющийся. – Поэты считались тогда любимцами богов. Только им порой удавалось осмеивать суеверия ближних. Ведь большинство участников диспута почти в любом споре всегда оказывается сильнее независимо от правоты.

-         Хотелось бы узнать поподробнее об Анаксимандре! Расскажите нам о его «Апейроне»! – Попросили слушатели.

-         Ладно! Раз заинтересовались – то слушайте! – Улыбнулся рассказчик. – Об Анаксимандре, как и о Фалесе, следует знать побольше. Он построил, например, универсальные солнечные часы, названные «Гномон». По ним можно определять время суток, времена года, равноденствие и солнцестояние.

Он первый начертил на пергаменте окружающие нас моря и земли и даже дерзнул на медной доске изобразить всю Землю. После того, как Гекатей Милетский внес в ту карту небольшие уточнения, она стала предметом всеобщего восхищения и по сей день служит морякам и путешественникам.

Анаксимандр был не только выдающимся географом, но и хорошим математиком. Он сумел создать обзор общей геометрии, подытожив в нем древние знания. Среди милетцев он пользовался такой славой, что горожане поручили ему руководить заселением новых земель у моря называемого «Черным». И там была успешно создана их колония «Аполлония».

Но самой гениальной его мыслью – находкой стал, на мой взгляд, «Апейрон». Слово это состоит из двух частей – «пейрон», как известно, значит по гречески – предел, граница. Частичка же «а» – выражает полное отрицание. Те есть общее понятие означает «беспредельное», «безграничное» или то, что не имеет ни начала, ни конца.

Таким образом все главные элементы – стихии мироздания – воздух, вода, земля и огонь имеют общую основу и способны, при определенных условиях, переходить друг в друга. И лишь та основа, по сути, не связана ни с рождением, ни со смертью и ее поэтому можно считать вечной. Ее еще обычно называют «Физис» – Природа.

-         А как же обитающие на Олимпе Бессмертные? – раздался робкий голос одного из молодых новичков.

-         Это уж не по моей части! – Звонко рассмеялся Демокрит. – О том знают лишь архимудрые жрецы. Они ведают судьбой небожителей и умеют  обходиться без логики. Там, где царствует бездумная вера – нет места ни для философии, ни для здравого смысла. В тех морях плавают медузы Горгоны и резво скачут на кентаврах лихие русалки.

Нам же, скромным логикам, лучше не покидать надежного берега реального, наблюдаемого собственными глазами. Правда, не каждому среди тех, кого считают мудрыми, это удается. Не мало еще и мнящих себя философами глупцов, заполняющих денно и ночно мир суеверными бреднями.

-         Вы упомянули о Гераклите Эфесском, - сказал старший из бородатых учеников. – Я пару лет учился грамоте при храме Артемиды в Эфесе, а о Гераклите слышал от местных жрецов только хулу и ругань. Они называли его не иначе, как темным и богоборцем. Вы же считаете Гераклита не богоотступником , а мужем, достойным доброй памяти. Я бы охотно послушал о нем.

-         Обязательно расскажу о нем и о других замечательных мыслителях. Но не сейчас. Сегодня вы услышали и узнали достаточно. Постарайтесь пока осмыслить то, что было сказано. С завтрашнего дня начнете заниматься в разных группах, тогда вам легче будет усваивать необходимое, помогающее росту собственного ума и развитию памяти.

Учитель окинул внимательным взглядом своих разновозрастных учеников и улыбаясь добавил.

-     А теперь ступайте-ка отдыхать по домам, чтобы утром с новыми силами заняться полезной грамотой. Без нее жизнь человека будет мало интересной. Надеюсь – это вы уже осознали!

Он поднялся со стула, давая понять, что урок окончен.

 

 

                                    Глава 6. Сын гетеры

 

 

По пути к зданию для гостей учителя догнал Александр, сын гадалки из храма богини Гестии.

-         Можно сбегать к матери? Забрать там овчины, чтобы спать в своей комнате? – Спросил он, махнув рукой в сторону города.

-         Иди, конечно! – Ответил Демокрит. – Да скажи Сильвии пусть проводит тебя сюда. Нам с ней надо о многом потолковать. Хочу попробовать и ее поселить здесь, к нам поближе. Полагаю, - с главным жрецом мне удастся договориться.

-         Вот было бы здорово! – Радостно воскликнул мальчик.

-         Ладно, беги! Только ни с кем не болтай об этом раньше времени! Когда вернетесь, дайте мне знать! Постучите в стену. Я пока вздремну немного.

Смеющийся весело кивнул младшему из своих учеников и задумчиво посмотрел ему вслед, с удивлением отметив, как быстро мелькают по тропинке его босые пятки. Вернувшись к себе в комнату, он закрыл дверь на задвижку и, оттащив в сторону койку, достал из-под вынутого в полу камня небольшой ларец. В нем хранилось два десятка крупных серебряных монет с изображением совы. Это были монеты, собранные за последние годы и предназначавшиеся для непредвиденных расходов.

Таких денег могло хватить на постройку небольшого дома. Тем более, что строить он любил и мог все сделать собственными руками, Тогда не пришлось бы больше жить в общем здании для заезжих гостей, где постоянно появляются новые постояльцы и так трудно бывает порой размышлять над сложными проблемами, требующими тишины и глубокого сосредоточения.

Но согласятся ли жрецы выделить ему для этого свободную площадку? Ведь сколько сил потребовалось когда-то, чтобы уговорить их найти место для гимнасия, библиотеки, читальных залов и помещений для занятий. Да и Сильвию отпустят ли ее жрицы-наставницы, привыкшие регулярно получать с храмовых гадалок и гетер, немалые суммы, зарабатываемые теми за обслуживание богатых клиентов?

При мысли о Сильвии Демокрит почувствовал вдруг необычайное волнение. “Что это? – Невольно подумал он. – Неужели любовь? В мои-то годы!”

Давно забытое ощущение сладостной и вместе с тем тоскливой грусти охватило его, на миг сжав сердце щемящей болью. “Лучше поздно – чем никогда!”-Вспомнились ему слова его первого учителя, старого мага индуса, не раз настойчиво повторявшего, что подлинная мудрость, как и чувства, не знают границ возраста. “Видно и впрямь ко мне пришла вторая молодость! – С усмешкой тихо прошептал учитель”.

Глубоко вздохнув, он поставил койку на место и лег на свою овчину, пытаясь погрузиться в сон. Но мысли продолжали проноситься в сознании. С детских лет, по завету отца, он жил заботой о других, о славе, об общих делах, полезных городу и народу. Теперь настала пора подумать и о себе! Почему бы и ему не пожить на склоне лет в нормальной семье, рядом с любимыми людьми, взаимно заботясь друг о друге?

Тем более, что нашлась женщина, так понравившаяся ему. Именно о такой подруге мечтал он и в юные годы, но тогда все что-то мешало. Заводить семью – казалось неоправданной роскошью. Словом - не случилось! Сейчас все было иначе. Хорошая хозяйка в доме могла стать верной помошницей. К тому же и сын ее, столь симпатичный парнишка, уже почти привязался к нему, как к родному. Теплые волны приятных грез позволили, наконец мыслителю забыться желанным сном.

 

 

Между тем Александр добрался до Акрополя и ждал в беседке у цветников за храмом Гестии, возле небольших одноэтажных домиков, где жили гадалки-пифии и гетеры. Несколько подвыпивших мореходов сидело тут же на лавках, обсуждая предстоящие рейсы и делясь впечатлениями о коротких часах и днях проведенных на берегу, перед очередным выходом в дальнее плавание.

-         Слава богам! Теперь мои карманы совсем пусты.Могу со спокойным сердцем вернуться на борт проклятой триремы. –Хрипловатым басом говорил приятелям один из моряков. – Если наша посудина пойдет ко дну. Не обидно будет подыхать! Деньги-то все истрачены.

-         На том свете они не понадобятся.- Почесывая бороду, согласился другой. – Что же нагодала тебе твоя вещунья?

-         Эти красотки на обещания не скупятся! – захохотал собеседник. – Всем предрекают много удач и долгую жизнь. Да редко, к сожалению, их обещания сбываются.

-         Зато пляшут и поют здешние пифии-гесталки, как нигде! И телом пригожи! Даже в Коринфе и в Афинах столь славных девиц на ночь за такие гроши не купишь.

-         Лучше заплатить подороже, но чтоб было о чем вспоминать, пока будем болтаться в море. – Рассудительно произнес бородач и, кивнув головой на стоявшего неподалеку Александра, вдруг негромко добавил. –А что поделывает здесь этот малец? Не рановато ли для его возраста сюда пожаловал?

Приятели дружно рассмеялись, поглядывая в его сторону. Поняв почему смеются мореходы, мальчик сконфужено отошел от них подальше. В этот момент из своего домика вышла его мать, держа в руках свернутые в рулон, перевязанные веревкой, овчины. Они вместе стали молча спускаться из акрополя по тропинке к городским воротам. Александр, решительно взяв у матери узел, понес его сам, взвалив себе за спину.

Сильвия возражать не стала. Она была целиком погружена в раздумья. Новость, сообщенная ей сыном, о намерении Смеющегося переселить ее к ним поближе, означала многое. Вместо сравнительно легкой, привычно устоявшейся, хотя и опостылевшей жизни, ее ждут неизбежные трудности неведомого бытия, в качестве наложницы – любовницы или, в лучшкм случае, жены, супруги человека, полностью зависимого от жрецов храма, по сути таким же рабом, как и она.

 Правда, кое-кто в городе считает его величайшим из мудрецом, но станет ли ей от этого легче переносить чужие насмешки и злопыхательства. Ведь от прошлого - не уйти. Да и сам он не будет ли потом попрекать ее незавидной долей храмовой гетеры, долей не очень-то уважаемой даже среди обычных малоимущих горожан, не говоря уж об местных крестьянах из окрестных селений.

В тоже время она испытывала неведомые прежде чувства радостного подъема, наполнявшего все ее существо чудесной светлой энергией. Лишь один только раз побывала она в объятьях того, кто от чистой души бесстрашно назвал ее любимой, кто самозабвенно ласкал ее, величая своей прелесной жемчужиной, великим сокровищем, ниспосланным ему небом. И в искренности его слов ей, вестнице судьбы, искушенной в искусстве человеческих чувств, сомневаться не приходилось. Это с необычайноя ясностью подсказывало ей сердце.

Ее страшило теперь только одно – как бы его вторичное приглашение не оказалось пустой грезой, фантастическим нереальным сном, навеянным злыми духами. Сном, каких она видела не мало в раннем детстве, мечтая о сказачном принце, который явится однажды и, полюбив ее, заберет в свои царские чертоги. Об этом столь красочно умела рассказывать ей мать. Ее несчастная мать, вынужденная навсегда расстаться со своей единственной дочкой, продав ее храму Гестии, чтобы спасти от голодной смерти.

Воспоминания о несчастных родителях так расстроили Сильвию, что она споткнулась почти на ровном месте и чуть было не упала на каменистой тропе. Но отлично натренерованные мышцы юной танцовщицы помогли ей сохранить равновесие. Она удержалась от падения и поспешила за ушедшем далеко вперед сыном.

 

 

Негромкий, настойчивый стук в стену разбудил Демокрита, дремавшего на койке. Он быстро встал и, увидев свой ларец на столе, вспомнил, что к нему должно быть уже пришли гости. Заглянув в соседний чулан он увидел гетеру с сыном, застилающих овчинами постель мальчика.

-         Каморка маловата, но одному тесно не будет, - с улыбкой похлопал он ученика по плечу. – Когда будет душно, можно спать с открытой дверью. Потом построим дом, там и для тебя сделаем нормальную комнату.

-         А мне? – Тихо поинтересовалась Сильвия.

-         Тебе, голубушка, придется пока ютиться у меня. В новом же доме у каждого будет по комнате. Это я обещаю!

-         Где ж ты возьмешь деньги на строительство? – Робко спросила женщина.

-         Загляни в мою комнату, там увидишь! – Взяв ее за руку он подвел ее к столу и кивнул на стоящий на нем раскрытый ларец с монетами. – Здесь хватит на материал и доставку. А строить я буду сам. И вы с Александром поможете.

-         Но разрешат ли жрецы использовать территорию их храма для такого строительства?

-         Если не позволят, тем хуже для них. Я создам школу в другом месте! – Усмехнулся учитель.- От стабильных доходов любой храм не откажется. Во многих городах для этого выделяют даже лучшую часть акрополя.

-         У меня тоже есть небольшие сбережения. – Заметила собеседница. – Боюсь только их придется отдать в казну, купившего меня храма богини Гестии. Иначе от них не откупишься и суд никакой не поможет.

-         Тут ты права! – Согласился Демокрит. – Законы всегда на стороне многоимущих. Судей, как и жрецов, убеждает лишь звон монет. Однако я слышу бьют в храмовый колокол. Пора идти на вечернюю трапезу. Идемте вместе!

-         Не лучше ли мне подождать вас пока здесь. Я совсем не голодна. – нерешительно произнесла она.

-         Вздор! Пусть знают все. С сегодняшнего дня ты моя единственная законная жена. Если, конечно, согласна поменять поэтически звучащее звание всеведующей вещуньи гетеры на более прозаически скучную роль верной подруги.

Он весело засмеялся с любовью глядя на свою избранницу. Та, смущенно зардевшись, кинулась в его объятья.

-         За тобой я готова следовать на край света! – Радостно прошептала она. -Хоть до Геркулесовых столбов!

-         Э! Край света вовсе не там! – Просияв отозвался он, крепко целуя загоревшиеся маковым цветом щеки и губы юной супруги.

 

Глава 7.  Новоселье

 

Трапезная, длинное одноэтажное строение, стоящее на склоне холма между храмом и библиотекой, было сложено из гладко обтесанных светло-серых камней и покрыто красной черепицей. Внутри имелось два зала. Один служил кухней. Там несколько рабынь готовили еду. Другой зал побольше был столовой, где питались жрецы, их семьи, работники из свободных, обслуживающие храмовое хозяйство, и многочисленные гости, в том числе учитель, его помошники и отдельные ученики – школяры из зажиточных семей, приехавшие из далеких городов и селений и снимавшие комнаты в гостевом здании.

В центре столовой находился дубовый стол во всю длинну зала. В торце его со стороны кухни восседал главный жрец с супругой. Рядом с ними – их сын библиотекарь Критон и две его младшие сестренки. Потом рассаживались на лавках другие жрецы со своими домочадцами, храмовые стражники и хозяйственные работники. Противоположный конец стола занимали гости во главе с Демокритом, старейшим из почетных гостей храма. Рабов обычно кормили тем, что оставалось на кухне и на столе, после общей трапезы.

В этот вечер в столовом зале царило необычное оживление. Взоры всех были прикованы к молодой женщине, сидевшей возле учителя. Хотя на ней было то же легкое шелковое платье, что и накануне, когда она пленила зрителей волшебным искусством танца Афродиты, в ней трудно было узнать теперь скромную быстроногую вещунью, обыкновенную служительницу богини Гестии.

Вместо маленькой незаметной гадалки гетеры, рядом с седовласым атлетом восседала сейчас цветущая белокурая красавица, настоящая царица, достойная самого блестящего трона. Даже плавные неторопливые движения ее рук и гордая снисходительная улыбка, постоянно озарявшая прелестное лицо, говорили о врожденном такте и благородстве ее чистой души, к которой не могла пристать никакая непристойная грязь.

Пораженные необычайным преображением Сильвии, старые и молодые сотрапезники удивленно переглядывались друг с другом, шопотом обмениваясь впечатлениями о чудесной перемене, произошедшей у них не глазах. Еще вчера мало кто из присутствующих мог бы оценить по достоинству подлинное величие и совершенство случайной подруги Смеющегося, приглашенной им отмечать его столетний юбилей.

Теперь-то никто уж не решился бы вслух усомниться в могучем покровительстве небесных сил, благоволивших к почетному обитателю их храма. По знаку главного жреца все встали. Жрец по старинной традиции торжественным голосом провозгласил хвалу-благодаренье богам и богиням Греции за хлеб, соль и обильные плоды, даруемые им плодородной Землей Геей.

Сделав небольшую паузу, говоривший показал рукой, унизанной драгоценными перстами и золотым обручем, на противоположный конец стола, где стояли Демокрит и Сильвия и с привычным пафосом добавил.

-         А еще позволю себе от вашего имени поблагодарить Бессмертных за то, что они милостиво покровительствуют почетному гостю нашего храма, послав ему к славному юбилею, столь очаровательную супругу. Музы наделили ее к тому же многими талантами. С одним из них – танцем, мы имели вчера удовольствие познакомиться собственными глазами.

Сегодня друг наш Демокрит Смеющийся, основатель школы полезных знаний, которой гордится город Абдера и вся Эллада, попросил разрешение построить на территории храма богини мудрости Афины Паллады небольшой дом для себя и нужд нашей школы. Мы, посоветовавшись с городскими судьями и стратегами, решили позволить ему осуществить это.

Гул общего одобрения заглушил последние слова жреца. Выступавший удовлетворенно опустился на свое кресло, дав знак рукой приступить к вечерней трапезе.

 

 

Через несколько дней прямо за каменной оргадой храма, между зданием для постоянных и временных гостей и библиотекой, появилась небольшая строительная площадка. Демокрит сам разметил землю, вбил в нее крепкие колья и натянул на них бичеву, обозначив одну большую и три комнаты поменьше так, чтобы в каждую из комнат можно было поставить кровать, столик, стул и шкаф для вещей. В общей горнице предполагалось вместо кровати разместить две лавки, чтобы можно было принимать друзей и совместно обсуждать важные вопросы. Здесь же планировалось соорудить из огнеупорных кирпичей небольшую печурку для обогрева помещения в холодное зимнее время.

Ежедневно после занятий учитель и маленький Александр, а иногда и другие ученики, выразившие желание помочь им, дружно долбили каменистый грунт для фундамента. Сильвия взяла на себя сложную задачу закупки и доставки к месту строительства необходимых материалов. Самым трудным делом было обтесывание и подготовка камней для укладки ровного пола и возведения стен. Эта работа была под силу только такому силачу-атлету, как Смеющийся.

 Вооружившись тяжеленной металлической кувалдой и прочным железным кайлом, он легко превращал бесформенные глыбы в гладкие четырехгранные камни, годные для скрепления специальным связующим раствором, и собственноручно укладывал их, делая пол и возводя внешние стены. Для внутренних перегородок требовались камни поменьше и простая глина.

За пару месяцев укладка пола и возведение стен были завершены. Дверь из дубовых досок подвесили на медных петлях и четыре небольших оконца, по одному в каждой комнате, имели плотные ставни, которые можно было закрывать в плохую погоду. Все внутреннее помещение аккуратно отштукатурили глиной, смешанной с перепревшей соломой, взятой со скотного двора и побелили известковым раствором.

 Осталось проложить деревянные брусья-стропила и прибить к ним доски потолка, а затем возвести обрешетку под крышу, чтобы можно было крепить к ней водостойкую черепицу из обозженной глины. Последний этап строительства оказался особенно хлопотливым и трудоемким. Кроме обструганных досок и брусьев пришлось покупать топор, пилу, гвозди, черепицу и огнеупорные кирпичи для печки-камина.

К тому же надо было осваивать плотницкое и столярное дело, а укладка кирпичей для камина требовала большого мастерства и опыта. Лишь к концу лета Демокриту удалось достроить дом и он переселился туда вместе с Сильвией и Александром.

-         Жаль – кончились наши сбережения, а то можно было бы отметить новоселье! Устроить общий праздник, как на мой юбилей. – Весело произнес учитель, внося в горницу последний узел с овчинами для постели и почти пустым ларцом, в котором оставалась всего лишь одна серебряная монета с изображением совы.

-         Устроим праздник, когда сделаешь койки, столы и лавки. – Засмеялась Сильвия. – А пока давай-ка радоваться тому, что есть! Спать же можно и на соломе.

-         Ты становишься настоящим философом, - улыбнулся новосел. – Но без тебя мне бы и в голову не пришло обзаводиться таким обременительным хозяйством.

-         Зато теперь ты сможешь тут спокойно работать и создашь еще много прекрасных творений. Я же мечтаю побыстрее освоить чтение и письмо. Тогда, возможно, сумею быть и тебе в чем-то более полезной.

-         Мать уже выучила наизусть алфавит и может писать буквы гораздо лучше меня, - тихо заметил Александр.

-         Вот как? – Удивился Смеющийся. – Значит тебе придется теперь догонять ее в этом нелегком деле.

-         Мне ее не догнать, - вздохнул мальчик. – У нее и память совсем другая. Раз услышит – год не забудет.

-         Память, как и мозги – развивается упражнениями. Учись - не ленись! Тогда и у тебя она будет не хуже! – утешил ученика Демокрит.

-         Где тебе сегодня стелить? В твоей комнате или с нами? – Спросила мать у сына.

-         Конечно в моей! – Довольный потер тот руки.- Я всю жизнь, когда еще пас овец, мечтал о своем угле, а о такой роскошной комнате и думать не смел.

-         Ладно, тогда принеси еще соломы, чтобы не класть овчины на каменный пол. – Кивнула бывшая гадалка. – Откровенно говоря, и я до сих пор не верю, что сбылась моя мечта и я обрела наконец-то свой дом.

-         Ну, дом-то только условно наш, - с усмешкой сказал хозяин. – Если жрецы сочтут, что мы храму в убыток, то и школу прикроют, и нас в любой момент могут прогнать отсюла на все четыре стороны. Территория-то храма целиком принадлежит им. Это их священная неотъемлемая по закону собственность.

-         Надеюсь - до этого не дойдет. – Задумчиво покачала головой Сильвия. – По крайней мере пока ты жив, полагаю, у них хватит ума не совершать такой подлости. Ведь твое имя известно всей Греции. Да и школа с гимнасием нужна городу, как воздух!

-         Слава вещь ненадежная. В наше время куда больше ценятся деньги! – Пожал плечами собеседник. – Но я рад словам Александра. Хорошо, что ты хочешь учиться. Если одолеешь грамоту – будешь мне ценной помошницей. И одна без меня тогда тоже не пропадешь. Кстати, в Афинах давно есть специальные школы для девиц и богатых горожанок. Ты, со своей хозяйственной сноровкой, с талантом в искусстве танца и пения, могла бы организовать такую же и у нас в Абдерах.

-         Я уже не раз об этом подумывала, - смущенно зардевшись, призналась молодая супруга. – С каждым из нас может случиться всякое. А Александру еще нужна помощь, пока он не подрастет и не станет на собственные ноги.

-         Смотри-ка, что значит жить рядом с библиотекой! – Засмеялся седовласый атлет. – Она стала соображать не хуже меня.

-         Библиотека тут не при чем! Жрецы от нее, что-то не очень-то поумнели, - насмешливо возразила женщина. – Это уж твоя заслуга, столь опасная и пагубная для нас невежд суеверных.

-         Самокритичность явное свидетельство просыпающейся мудрости. Только не слишком показывай ее там, где не следует.- Шутливо нахмурил брови муж. – Мне-то, кулачному бойцу, многое простят, потому что боятся получить сдачи. А с тобой подонки-фанатики церемониться не станут. Расправятся и пикнуть не успеешь.

-         Это я усвоила еще в бытность свою служительницей богини Гестии. – Печально согласилась Сильвия. – Дурни чужого ума не терпят, потому и своего не имеют. А чуть-что не по ним – сразу лягаются похлеще тупых ослов.

-         Не обижай полезную скотину, мама! – Услышав ее последнюю фразу, сказал Александр, входя в дом с огромной охапкой сухого сена. – Ослы не такие уж безмозглые. Зря лягать никого не станут.

-         Ладно, умник! Стели себе сам и не вмешивайся, когда говорят старшие, - ласково шлепнула его мать. – Я же тебя учила!

-         Не ругай парня напрасно, он ведь, по сути, прав! – Вступился за мальчика Демокрит. – И главное - его не страшит труд. Это в людях самое ценное.

Они еще некоторое время радостно обсуждали преимущества, связанные с переселением в новый дом, пока гулкий звон храмового колокола не возвестил о том, что пора идти на вечернюю трапезу.

 

***

 

 

С этого дня жизнь Демокрита и его домочадцев стала заметно меняться. Почти все свободное от школьных занятий время хозяин проводил теперь за столом, работая над своими рукописями, и лишь порой, для отдыха от умственных занятий, брался за пилу и топор, чтобы смастерить в каждую комнату по койке, столу и стулу. Вместо шкафов решили пока использовать одну из маленьких комнат, а спать с приближением зимы стали вместе, в горнице, где находился камин и было не так холодно.

Сильвия и Александр прилежно учились в группе начинающих. Но через пару месяцев оказалось, что в отличие от остальных новичков, бывшая гетера – вещунья умеет уже неплохо читать, овладела письмом и знает, как пользоваться цифрами. Ее перевели в группу продолжающих обучение, где она вскоре стала также лучшей среди учеников.

Как-то вечером в плохую погоду, когда небо заволокло тучами и выходить перед сном на прогулку не хотелось, а читать ветхие папирусные свитки при тусклом свете масляной лампады было уже трудно, Александр попросил мать рассказать о том, что ей известно о сотворении мира.

-         Я помню лишь то, чему учили меня в храме Гестии, - смущенно отозвалась та. – Да недавно удалось познакомиться с «Теогонией» Гесиода, имеющийся в нашей библиотеке.

-         А что такое «Теогония»? – Поинтересовался мальчик.

-         Книга о происхождении богов.

-         Вот и расскажи о них!

-         Я тоже с удовольствием послушаю, - подкладывая в камин полено, улыбнулся Демокрит. – Интересно, что ты там усвоила и запомнила.

-         Ладно! – Согласилась хозяйка. – Тогда слушайте. Вначале был вечный, безграничный Хаос. Вся Вселенная возникла из него. Хаос стал источником жизни и создал бессмертных богов. Первой из них была богиня Земли – Гея. Она дала жизнь всему, что растет и дышет на Земле. В неизмеримой земной глубине родился мрачный Тартар – ужасная бездна, полная тьмы. Из Хаоса образовалась и могучая сила все оживляющей любви. Ее богом стал Эрот.

Хаос породил темную Ночь – Нюкту и вечный мрак – Эреб. От них произошли вечный Свет – Эфир и радоствый светлый День – Гемера. Когда Свет разлился по миру, День и Ночь стали сменять друг друга. Благодатная Земля породила беспредельное голубое Небо, богом которого стал могущественный Уран, начавший править миром. Он взял в жены Гею и у них родилось шесть сыновей и шесть дочерей – могучих, грозных титанов.

-         Но тогда выходит – что Уран женился на собственной матери, родившей его! - Удивленно произнес Александр. – Разве такое возможно?

-         Я рассказываю лишь то, о чем написано в книге. – Пожала плечами Сильвия. Однако, слушайте дальше. Сын Урана и Геи, титан Океан, омывающий всю Землю, и богиня Фетида, одна из пятидесяти нереид дочерей морского старца Нерея, породили на свет все реки, текущие к морю, и морских богинь – Океанид. А титан Гипперион и Тейя дали миру детей: Солнце – Гелиоса, Луну – Селену и румяную Зарю – Эос. От Эос и Астрея произошли звезды, горящие в ночном небе, и ветры: северный бурный ветер Борей, восточный Эвр, южный влажный Нот и Западный ласковый Зефир, часто приносящий дождь и тучи.

Кроме титанов Земля породила трех огромных циклопов с одним глазом во лбу и трех громадных, как горы, сторуких, пятидесятиголовых великанов, ужасной силы. Уран испугался и возненавидел своих детей. Он заключил их в недра земли в глубоком мраке. Мать великанов Гея стала убеждать тех восстать против отца. Но они боялись. Только младший Кронос, бог Времени, последовал ее совету. Коварством и хитростью он низверг своего отца и отнял у него власть.

Богиня Ночи – Нюкта, чтобы наказать Кроноса, произвела на свет целый сонм ужасных божеств. Богов смерти, раздора, обмана, мщения, злословия, печали, старости, любовного ослепления и множество других. Ужас и несчастья внесли эти боги в мир, где воцарился на троне своего отца коварный Кронос.

-         А где же был все это время величайший из богов Зевс Громовержец? – Нетерпеливо спросил у рассказчицы сын.

-         Не спеши! Имей терпенье!- Чуть заметно усмехнулась та. – Дойдет очередь и до Зевса. Итак, Кронос очень боялся, что ему грозит та же участь, на которую он обрек собственного отца Урана. Поэтому он приказал своей жене Рее приносить ему рождавшихся у нее детей и безжалостно проглатывал их. В постоянном ужасе жила Рея, видя страшную судьбу своих малышей. Пятерых уже проглотил Кронос: Гестию, Деметру, Геру, Аида и Посейдона.

Рея не хотела потерять и последнего ребенка. Она удалилась на остров Крит и там в тайной пещере родила мальчика. А жестокому Кроносу дала проглотить вместо сына длинный камень, завернутый в пеленки. Так на свет появился маленький Зевс. Нимфы Идея и Адрастея заботились о нем. Они вскормили его молоком божественной козы Амалфеи. Горные пчелы носили ему мед. Когда младенец плакал, нимфы, охранявшие пещеру, ударяли в щиты мечами, чтобы Кронос не услышал плача и Зевса не постигла бы участь его братьев и сестер.

Когда Зевс вырос, он восстал против своего отца и заставил того вернуть на свет проглоченных им детей. Один за другим были извергнуты из уст Кроноса его божественные, бессмертные чада. Вместе с Зевсом они начали битву с Кроносом и титанами за власть над миром. Упорна и ужасна была эта борьба. Дети Реи утвердились на высоком Олимпе. На их сторону встали и некоторые титаны. Среди них – титан Прометей, а также Океан и дочь его богиня реки Стикс с детьми: Рвением, Мощью и Победой.

На помощь Зевсу пришли и циклопы. Они выковывали громы и молнии, которые Зевс метал в противников. Борьба длилась десять лет. Наконец Зевс, получивший тогда название Громовержца, решил освободить из недр земли сторуких великанов и призвать их на помощь. Громадные, как горы, те вышли из недр земли и ринулись в бой. Они отрывали от горных хребтов целые скалы и бросали их в сторонников Кроноса. Скалы лавиной летели в титанов, подступавших к Олимпу.

Все кругом колебалось. Стонала земля, грохот наполнил воздух. Даже Тартар содрогался от жестокой битвы. Зевс одну за другой метал огненные молнии и огушительные, рокочущие громы. Пламя охватило всю землю, моря кипели, дым и смрад заволокли все густой пеленой. Только тогда враждебные титаны дрогнули и были наконец-то побеждены. Олимпийцы сковали их и низвергли в мрачный Тартар, в вековечную тьму. У медных врат Тартара встали на стражу сторукие великаны.

Но этим борьба не окончилась. Гея-Земля разгневалась на Зевса за то, что он так жестоко обошелся с ее побежденными детьми-титанами. Вступив в связь с Тартаром она произвела от него на свет ужасное стоголовое чудище Тифона. Огромный, с сотней драконовых голов, поднялся из недр земли страшный Тифон. Дикий вой заколебал все вокруг. В этом вое слышалось рыканье льва, рев разъяренного быка, хрюканье кабанов и лай собак. Пламя клубилось вокруг Тифона. Земля дрожала под его тяжелыми шагами.

Олимпийцы содрогнулись от ужаса. Но Зевс-Громовержец храбро ринулся на нового врага. Вновь засверкали молнии в его руках. Раскаты грома потрясли до основания Землю и небесный свод. Закипели воды морей и океана. Сотнями сыпались стрелы-молнии Громовержца. От их огня горел даже воздух. Все сто голов Тифона были испепелены молниями Зевса. Победитель поднял опаленное тело чудовища и низверг в мрачный Тартар, породивший его. Однако и там Тифон грозит еще олимпийцам и всему живому, вызывая извержения вулканов и бури. В браке с Эхидной, полуженщиной-полузмеей, породил он адских псов Цербера и Орфа, а также девятиголовую Лернейскую гидру и огнедышащую Химеру.

Так боги-олимпийцы победили своих врагов. Никто больше не мог противится их власти. Они могли теперь спокойно управлять миром, поделив его между собой. Зевс Громовержец, самый могущественный из них, взял себе небо, Посейдон – море, Аид – подземное царство, земля же осталась в общем владении, под главенством Зевса.

Однако, не пора ли вам укладываться спать? А то я, кажется, могу рассказывать так и до утра. Огонь-то в камине давно прогорел. – Закрывая печную заслонку, тихо сказала Сильвия. – Это, кстати, всего лишь начало в знаменитой повести о богах, написанной когда-то Гесиодом.

-         Ты так здорово и подробно запомнила его длинную поэму! – Не скрывая удивления, заметил Демокрит, глядя на жену. – Ведь «Теогония» считается самым большим сборником священных сказаний Эллады. Думаю, что теперь ты смогла бы успешно состязаться с любым рапсодом-сказителем и наверняка выиграла бы у него безо всякого музыкального сопровождения.

-         Почему без сопровождения? – Возразила хозяйка. – Я неплохо играю и на лютне, и на кифаре. Считалась даже лучшей кифаристкой в храме Гестии.

-         Я же говорил, что память у нее, да и другие способности – совсем необычные! – Не сводя с матери восхищенного взора, произнес Александр.

-         Тут ты, дружок, пожалуй, совершенно прав! – Согласился его отчим.- Не зря мой помошник Критон уже несколько раз настойчиво убеждал меня, что ее вполне и давно следовало бы зачислить в группу выпускников.

-         Что же тебя удерживало? – Не скрывая любопытства, спросила бывшая гетера-вещунья.

-         К стыду своему должен признаться, что в этом, вероятно, виновато мое слепое предубеждение. С его проявлениями я постоянно борюсь в других, но не заметил в себе. Ведь за полгода ты усвоила то, что большинству не по зубам осилить и за полных три года. – Смущенно пробормотал философ. - Я просто и предположить не мог, что женский ум способен на такое.

-         Разумеется, ты полагал – раз волос длинный, значит ум должен быть неприменно коротким! – Весело отозвалась Сильвия, тряхнув белокурой волной вьющихся волос. – Но в жизни все значительно сложнее! Не только дурь бывает заразительна, но и добрые мысли могут передаваться ближним по воздуху! Я сама прежде никогда не предполагала, что познание неведомого столь захватывающе интересно!

-         Постарайся передать свои чувства и любовь к знаниям сыну, – серьезно сказал Демокрит. - Лучшие для учебы годы - Александр пас овец. Ему школьная грамота дается труднее.

-         Неужели мои способности объясняются тем, что меня дрессировали с раннего детства? – Не скрывая удивления, спросила она. – Ведь обучали-то меня только танцам, пению, да позже гаданию по руке и другим приметам, связанным с судьбой, над чем ты всегда так смеешься.

-         Я смеюсь над людской глупостью и суеверием! – Покачал головой собеседник. – Но отчасти ты права. Память и сообразительность формируются с двух – трех лет, когда человек учится говорить. Это самый важный период для нашего развития. Потом на протяжении всей жизни эти качества обретаются лишь путем упорных тренировок. Мне –то тут здорово повезло. Кроме матери и отца меня обучали подлинные мастера, мудрые рабы Ксеркса, оставленные нам персидским царем, при отступлении его войск из Греции.

Именно им, а потом моему славному учителю греку Левкиппу, я обязан своей приверженностью к поиску Истины. Конечно и другие замечательные мыслители немало помогли, да и сейчас помогают мне в этом. Не зря мы с Критоном так бережно храним то, что собрано в храмовой библиотеке. К сожалению, там не так много ценного, как в Афинах либо у могущественных государей, окружающих нас варварских церств - в Египте, Вавилонии, Персии, не говоря уж о далекой Индии, или в лежащей за высокими ледеными горами стране великого Конфуция, о которой рассказывал мне второй из рабов-магов, оставленных в нашем доме Ксерксом.

-         Кого из греков ты считаешь самым выдающимся мыслителем? – поинтересовалась Сильвия.

-         Кроме Левкиппа больше всех меня до сих пор восхищает Гераклит Эфесский, прозванный невеждами «Темным». Вот истинный гений! Философ, о котором никогда не забудут! – Улыбнулся Демокрит. – Недаром, когда у Сократа спросили его мнение о трудах Гераклита, тот сказал: «То, что я понял –великолепно, чего не понял, думаю, тоже. Но судить об этом смогут лишь далекие потомки.»

-         А кто из ныне живущих земляков кажется тебе наиболее интересным?

-         В Афинах немало достойных людей, подающих надежды. – ответил учитель. – Хотя бы Платон с острова Эгины, создавший свою школу Академию. Или его более молодой ученик и соперник по философским диспутам Аристотель. Однако, если тебя интересуют ученые споры и диалектика, как метод поиска Истины, то приходи завтра в большой зал. Я буду рассказывать подробнее о Гераклите и его творениях, в коих куда больше света, чем в темных мозгах его тупоумных хулителей.

 

 

Глава 8. Гераклит Темный

 

 

На следующий день утром в главном зале при библиотеке уже сидели на лавках весь выпускной курс и многие ученики из других групп, пожелавшие принять участие в беседе, посвященной эфесскому мудрецу. В зале едва хватало мест для собравшихся. В первом ряду сидели Критон, Сильвия, Александр, внук афинского триеарха Марий, бородатый эфесец, давно интересовавшийся Гераклитом, и другие.

Учитель принес с собой два небольших свитка, с выписками отдельных высказываний и мыслей знаменитого философа, собранные им во время путешествий по разным городам и странам, еще в годы его собственной молодости. Бережно разложив перед собой на столе папирусные свитки, Демокрит привычно улыбнулся.

-         Сейчас я расскажу вам о жизни и произведениях нашего замечательного соотечественника, а потом зачитаю и поясню ряд примечательных мест, которые мне посчастливилось когда-то выписать, знакомясь с трудами этого великого, удивительного человека. – Он обвел внимательным взглядом присутствующих. – Гераклит, прозванный Темным, родился в городе Эфесе в Ионии. Он был в расцвете сил во времена 69 Олимпиады и тогда уже написал лучшие свои книги.

Был он прямым потомком известного царского рода Китридов. Но, когда власть в Эфесе, как и в других наших городах, перешла к народу, он по собственной воле отказался от всех привилегий, от почетного, высокого звания базилевса и не захотел ехать в Персию, где охотно принимали аристократов такого сана. Отказавшись от царского звания, он поселился при храме Артемиды Эфесской, ведя скромную подвижнеческую жизнь.

 Его сограждане дивились тому, что он, потомок царей, избрал путь бедности и предпочитает предаваться праздным, бесполезным, как они считали, размышлениям. Позже, когда о нем заговорили в других городах и соседних странах, как об одном из выдающихся мудрецов, эфесцы постепенно изменили свое мнение и даже обратились к нему с просьбой разработать для них более совершенное законодательство.

Он, конечно, отказался, хорошо понимая, что при сложившейся уже власти невежд, каким было имеющее право голоса большинство владельцев землей и рабами, законы, даже самые мудрые, не будут иметь никакой силы. Несколько раз и афиняне присылали к нему послов, желая увидеть Гераклита в своем городе, послушать его, подискутировать с ним, но он предпочел стать отшельником и ушел в горы.

Там он питался травами и растениями, лишь бы избежать бесполезных споров с фанатиками и суеверными болтунами, презирающими логику и разум. К сожалению, умер Гераклит довольно рано, едва дожив до шестого десятка лет. Впрочем слава философа не зависит от возраста. Она остается жить в его творениях. Так что поговорим теперь о них.

Рассказчик в волнении встал, подошел к окну и, посмотрев на сиявшее в небе солнце, продолжил.

-         Гераклит оставил после себя много прекрасных, полезных произведений. Большую часть их мне удалось прочесть еще в юные годы. Хотя уже тогда некоторые его замечательные работы были утеряны по небрежению его безмозглых сограждан, а возможно и по злому умыслу тайных недругов, которых было у него предостаточно.

Писал ведь он на поэтическом не очень-то понятном для профанов языке. К тому же он часто использовал в своих сочинениях афоризмы и парадоксы, выражая мысли в виде загадок и предлагая читателям самим их отгадывать. А шевелить мозгами умеет и любит далеко не каждый. Поэтому-то его и стали называть «Темным», считая дерзким, надменным умником.

Демокрит вернулся к столу и, взяв в руки один из свитков, снова заговорил.

-         Главное его творение «О природе» состоит из трех частей. Они взаимосвязаны. В первой части речь идет о Вселенной и ее законах, во второй – о государстве, в третьей о богах и богинях, какими они нам представляются. Мне его сочинение очень понравилось. По моему «темнота» Гераклита обусловлена лишь тем, что сам предмет, о котором он бесстрашно рассуждает – очень сложен.

Ведь речь там идет о скрытой природе вещей, о труднейшей для постижения диалектике мира, сотканной из противоречивых порадоксов. Гераклиту удалось неплохо отразить в своей книге сложнейшие проблемы души человеческой и вечный конфликт – противостояние отдельных мудрецов и безграмотного, невежественного большинства, или, как его обычно принято называть, толпы.

Это касается и выбора между материальными благами, богатством и духовными ценностями. Послушайте-ка как здорово, хлестко он об этом пишет, сравнивая человека с животными! - Развернув свиток, учитель стал читать, давая где надо свои пояснения.- «Лучшие люди предпочитают бренным вещам вечную славу, а большинство подобно скотам желает лишь обжираться». «Если бы счастье заключалось в телесных удовольствиях, мы бы назвали счастливыми быков, когда они находят горох для еды».

 «Свиньи грязью наслаждаются». «Птицы в пыли купаются». «Ослы золоту предпочитают солому». «Всякая тварь направляется к корму бичом необходимости». «Собаки лают на тех, кого не знают». «Прекраснейшая обезьяна отвратительна по сравнению с родом человеческим». Но и «Телесная красота человека есть нечто скотоподобное, если под ней не скрывается ум». И люди бывают разными, поэтому даже «один для меня, как десять тысяч, если он наилучший».

 Послушайте, как бичует он своих сограждан за изгнание на чужбину одного из своих друзей: «Правильно поступили бы эфесцы, если бы все они, сколько ни есть взрослых, перевешали друг друга и оставили город для несовершеннолетних. Они - изгнавшие Гермодора, со словами: да не будет среди нас никто наилучшим, если же таковой окажется, то пусть он живет в другом месте и среди других». «Да не покинет вас богатство, эфесцы, чтобы вы подольше срамились своей подлостью!»

А вот выдержки из его писем к другу в изгнании. «Гермодор, эфесцы изгнали тебя – самого доблесного из сограждан, за то, что ты предложил справедливые законы. Ты мудро советовал предоставить вольноотпущенникам равные со всеми права, а их детям равенство привилегий. Бесспорно – ты прав! Насколько лучше те, кого записывают в число граждан за доблесть и добродетель! Разве не заслуживают спартанцы одобрения за то, что спартиатами провозглашают у них не на основании письменных декретов, а на основе достойного поведения и реальных заслуг.

Кто угодно – хоть скиф, хоть трибалл (племя во Фракии), хоть уроженец неизвестной страны, - придя к лакедемонянам, признается там спартанцем, если выдерживает суровую Ликургову дисциплину. И всякий, получивший права гражданства, носит родину в себе самом, так как лишь добродетель делает всех равными.

Не следует ли эфесцам стыдиться того, что рабы оказываются подчас лучше господ. Даже гиены и волки не обращают в рабство друг друга, орел не покупает себе другого орла и львы не служат виночерпиями у львов. Ибо порочны те свободные, что поддаются позорным страстям. «Пусть не садится со мной рядом раб и пусть не обедает за одним столом, - горделиво говорят эфесцы» Я же скажу куда справедливее: пусть садится со мной добродетельный и обедает вместе, и пусть ему будет оказано предпочтение, так как людей делает равными не случай, а добрые деяния.

Ведь и тот, кто повелевает другими, может быть постоянно рабом своих недостойных желаний. Известно – что тело и душа живут совместно и ум не возмущается тем, что вынужден обитать со своими слугами. И небо не отвергает бренную землю, как и сердце, самый священный наш орган, питает прилежно все тело. Бог наделил без зависти всех людей в равной мере зрением, слухом, обонянием, чувством вкуса, памятью и надеждой. Не закрыл он и от рабов свет солнца!

Почему же эфесцы лишают себе подобных всех прав и, даже освобождая наиболее достойных, не позволяют тем участвовать в общественных делах. Не хотят ли они чтобы те, кто по воле случая был у них в услужении, продолжал ненавидеть их и детей своих приучил к ненависти. О люди! Можно ли не печалиться, взирая на ваши постоянные распри и войны, когда, под предлогом нанесенных вам обид, вы оскверняете себя жестокими убийствами.

Несчастные! Превращаясь в диких зверей вы разжигаете в себе музыкой флейт и труб чуждые Музам страсти, обращая железо, годное для плуга и земледелия, в орудия убийства и смерти. Кощунствуя вы оскорбляете бессмертных, призывая их на помощь. Построив фалангу против фаланги, человека против человека, вы умоляете бога войны Ареса и Афину Воительницу помочь вам истреблять врагов. Вы наказываете отказывающихся запятнать себя убийством как дезертиров, а заливших себя с головы до ног чужой кровью почитаете как героев.

Почему же тщеславные эфесцы вы презираете тех, кто находился или продолжает быть у вас в рабстве, а не самих себя, пребывающих во власти порочных страстей. Ведь те достойны жалости за то, что терпели и терпят зло из-за страха потерять жизнь. Вы же скорей достойны проклятия за то, что мучаете и готовы отнять жизнь у собратьев. Вы трусливо боитесь тех, кто работает на вас. Или вы бездумно хотите умножить число своих врагов? Но тогда не ждите и от них пощады!»…

.А вот – об истинной мудрости, которую не следует путать с многознанием: «Многознание уму не научает, а не то научило бы Гесиода и Пифагора, ровно как и Ксенофана с Гекатеем». Достается от него не только любителю мистики Пифагору, которого он называет «предводителем мошенников», но и многим эпическим поэтам, укрепляющим своим талантом и без того слишком разросшиеся суеверия. Гомер, например, хотя и считается мудрейшим из эллинов, заслуживает за это, по его мнению, того, чтобы его выгнали из общественных мест и высекли розгами, так же как и Архилоха.

В отличае от своих предшественников, других ионийских мудрецов, Гераклит утверждает, что первоначальной материальной стихией, из коей все образуется, является огонь. Но его огонь это не вечно неизменное, единое, подобное воде Фалеса или воздуху Анаксимена, а нечто абстрактное, как «апейрон» у Анаксимандра, постоянно меняющееся, как живой динамичный источник – символ всякого рождения и смерти. Такой источник можно считать всеобразующим космогоническим первоначалом.

Послушайте внимательно, как гениально просто говорит об этом сам автор, как в нескольких словах объясняет он почти все материально-телесные, физические процессы. Демокрит взял в руки другой свиток и четким голосом, чтобы хорошо было слышно всем, прочитал.

 «Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий». Так мудрец сумел выразить сразу и суть природного единства, носителя необозримого множества всего, что возникает и исчезает, и огонь, как живое первоначало любой мысли, и саму мысль – слово – логос, связующие мыслителя с осмысляемым им миром предметов и идей.

Не надо, впрочем, полагать, что Гераклит первым задумался о духовном. Милетские философы тоже не редко рассуждали о душе. Но Гераклит толкует о ней, как о первооснове человеческого познания: «Глаза и уши, - говорит он, - дурные свидетели для людей, если души у них варварские.»

Знаменит Героклит не только глубокими размышлениями о первоначале, космосе и душе. Еще более славен он, как великий создатель диалектики.

 Мысль об изменениях приобретает у него форму всеобщей, философской идеи. Это логика перемен – превращений в образах и символах, делающих мысль живой, понятной: «На входящих в те же самые реки, притекают в один раз одни воды, а в другой другие». Мысль об изменениях объединяется здесь с идеей единства. Идея Единого соседствует с идеей раздвоения и выделения из него противоположного. Это по Героклиту основа и существования и гармонии мира. Противоположность сближает – таков гераклитовский парадокс!

В его представлениях борьба, распря, война имеют глубинные отношения к рождению, возникновению, расцвету, то есть к самой жизни. «Должно знать, что война, вражда – обычный порядок вещей. И что все возникает через борьбу и за счет другого. Одно состояние уступает место другому, холодное нагревается, горячее охлаждается, влажное сохнет, иссохшее орошается…»

Так Гераклит настраивает искателя Истины на познание неожиданного, скрытого, парадоксального: «Не чая нечаянного – не выследишь неизследимого и недоступного». Конец одного состояния – момент рождения чего-то другого. «Душам смерть – воды рожденье, воде смерть – земли рожденье…» Так идея взаимопревращения тел, состояний, стихий, в свою очередь, питают идею бесконечности изменений.

«На огонь обменивается все, и огонь – на все, как на золото товары и на товары – золото.» Как видите – каждая мысль Гераклита обогащает вдумчивого читателя, помогая ему постигать мир множественных смертных вещей и представлять человеческое бытие подвижным, изменчивым, текучим, разделенным на противоположности, и в тоже время позволяет удерживать идею единства и закономерного порядка в неизмеримом, всегда полном загадок, до конца не познанном, но зато бесконечно позаваемом Космосе.

Демокрит осторожно свернул в одну трубку оба свитка и, вложив их в общий футляр, весело взглянул на притихшую аудиторию, внимательно ловящую каждое его слово.

-         А теперь, друзья, - можно задавать вопросы и выяснять сложное и непонятное, - подбадривающим тоном произнес он. – Только, пожалуй, займемся этим после перерыва. Дабы дать мозгам нашим немного охладиться от жарко пылающего огня возвышенных гераклитовских мыслей.

 

 

После недолгого перерыва все снова собрались в главном зале при библиотеке.

-         Кто хочет, что-то спросить или просто поделиться своими соображениями о славном мудреце эфесском – не стесняйтесь, говорите! – Сказал учитель. – И в споре может родиться истина, если ведут его не бараны!

-         Кого Гераклит называл невеждами, а кого людьми наилучшими? – Спросил кто-то из новичков, сидевший на задних лавках.

-         Хороший вопрос – по самой сути! – Кивнул Демокрит. – Видно, что вы слушали меня внимательно. – У кого хватит храбрости ответить первым? Прошу участвовать в дискуссии только группу выпускников.

-         Давайте я, - смущенно поднявшись с задней лавки, вызвался бородач из Эфеса.

Он сделал паузу, как бы собираясь с мыслями, и негромко продолжал.

-         Гераклит ведь земляк мой и я очень рад, что узнал о нем сегодня то, о чем лишь смутно догадывался прежде, когда обучался грамоте при храме Артемиды Эфесской, где последние годы жизни провел сей мудрый человек. А теперь попробую ответить на поставленный вопрос.

Невежды, по Гераклиту, те, кто гонится за богатством и удовольствием, не занимается самосовершенствованием, кто ленив в размышлении и не приобщается к мудрости, легкомысленно доверяя лживым вралям, воображающим себя всезнающими пророками и святошами. А наилучшие люди те, кто, как Сократ, ищут Истину и готовы отдать за нее жизнь. Кто бесстрашно исследует мир и себя, открывая неведомое и помогая другим улучшать разумное бытие на Земле.

            Говоривший скромно сел на место. В зале послышался оживленный гул голосов. Сразу несколько выпускников встали, выражая готовность принять участие в обсуждении данного вопроса. Но учитель поднял руку, требуя тишины.

-         Молодец, Алкимен! – Похвалил он эфесца. – Ты не зря провел с нами год. Я горжусь, что у меня есть ученики, способные столь точно и кратко изложить главное. Советую всем следовать этому примеру. А сейчас задавайте другие вопросы, стараясь говорить также - по существу.

-         Чем отличается подлинная мудрость от многознания? – Спросил молодой человек, сидевший рядом с Марием на передней лавке.

-         Для многознания – много ума не требуется, надо иметь просто хорошую память! -–Тотчас ответил его сосед, внук афинского триеарха. – Можно ведь знать многое, да не совершить ничего достойного!

-         Хотя это подмечено верно, - улыбнулся Демокрит. – Но для полновесного ответа недостаточно. Попробуй-ка, Марий, развить свою мысль чуть поглубже.

-         Мудрецом, согласно Гераклиту, может стать тот, кто с презрением относится к знатности и богатству, стремясь к духовным ценностям. Надо не только знать многое, но и уметь претворять знания в конкретные полезные дела. – Скороговоркой снова заговорил тот. – Каждый должен суметь найти собственный путь к мудрости. Отрешиться, если надо, от общепринятых мнений. Найти, через размышления и праведную жизнь, свою дорогу к Истине! А если хватит ума, то и поделиться находкой с остальными. Впрочем, дальше я лучше помолчу, чтобы не повторяться. – Смущенно вдруг умолк он, торопливо сев на место.

-         И это правильно! – Добродушно рассмеялся учитель. – Умные разговаривают, дураки спорят, а мудрецы молчат! Умолкнуть во время – великое искусство. К сожалению об этом редко вспоминают площадные ораторы. Но ты, Марий, справился с ответом неполхо.

Захвативший всех интересный разговор – беседа о жизни и творчестве великого Гераклита Эфесского продолжался, пока храмовый колокол не напомнил, что подошло время вечерней трапезы. Возвращаясь из трапезной к себе домой, Демокрит спросил домочадцев.

-         Как вам сегодняшнее собеседование? Надеюсь скучать не пришлось?

-         Все было чудесно! – С восторгом отозвалась Сильвия. – Ты сумел создать из Гераклита Темного столь светлый образ, что он до сих пор стоит перед моим взором, словно живой! Вот уж был подлинный принц и по роду, и по уму!

-         И мне рассказ об эфесском мудреце очень понравился, - заметил Александр. – только я не совсем понял, почему его прозвали Темным.

-         Когда научишься читать, как твоя мать, и тебе все станет ясно, как ей! – Похлопав мальчика по плечу, весело произнес Смеющийся.

Он помолчал и, взгянув на жену, негромко добавил.

-         Раз уж ты с детства мечтаешь о принцах, то придется вас поподробнее познакомить еще с некоторыми достойными представителями этой породы. Память о них, думаю, сохранится в веках.

-         Ты говоришь о современниках? – Удивленно подняла брови бывшая гадалка.

-         Двое из них еще живы. Тебе они известны, - кивнул Демокрит.- Старший всего лет на двадцать помоложе меня. Он тоже был учеником Сократа. В роще, посвященной знаменитому греческому герою Академу, в предместьях Афин, он создал школу, называемую теперь Академией.

-         Ты имеешь в виду Платона и Аристотеля? - Понимающе улыбнулась Сильвия.- Но разве они царского рода?

-         Оба аристократы по происхождению. Особенно Платон. Его род по отцу Аристону восходит к царю Аттики Кодру, а по матери, ее звали Периктиона, к известному афинскому законодателю Солону. Кстати, когда я познакомился с ним, знатным юнцом, сочинителем трагедий, его звали Аристоклом, а Платоном (Широким) стали называть потом за необычайную ширину лба и высказываемых им суждений.

-         Однако ты, кажется, не очень-то разделяешь их учение, - понизив голос, сказала Сильвия. – Они ведь считают мир творением бессмертных богов и спорят друг с другом лишь о качествах и возможностях последних, ты же, как и Гераклит, полагаешь самих богов -–выдумкой людей, порожденной болезненной алчностью, страхом и неведением. По сути –вы полные антиподы!

-         Ты правильно уловила смысл гераклитовской диалектики! – Согласился собеседник. – Противоположные мнения оказываются, как видишь, прочно связаны. Их связывает сама противоположность. Сократ не зря утверждал, что он знает, что ничего не знает. Познание – процесс, требующий постижения понятий бесконечного, куда входит и невидимое, а это дано не многим, даже если они считают себя философами.

-         Неужели только Гераклит да ты осмеливались пока открыто придерживаться таких взглядов? – Чуть слышно прошептала женщина.

-         Зато так думают почти все, кто действительно ищет Истину, кто в ладах с логикой и здравым смыслом. А спорить с баранами дело бесполезное – бараны все равно не поумнеют, да и костистые лбы у них покрепче нашего! – Рассмеялся седовласый учитель. – В природе, породившей нас, есть место всему. В том числе самым буйным нашим фантазиям, творящим и злобных демонов, и архидобрых богов, коим мы иступленно молимся, принося жертвы, дабы они почаще вспоминали о нас и не забывали одаривать своими милостями.

-         К сожалению, большинство думает иначе, - вздохнув, пробормотала молодая хозяйка. – Судьба Сократа тому ярчайший пример!

-         Сократ не был принцем! – Негромко подал голос Александр. – Я слышал - .он был простым бедняком. Сыном cкульптора-каменотеса и повивальной бабки.

-         Но это не помешало ему стать подлинным мудрецом и достойным, храбрым человеком! – Заметила его мать. – Плохо лишь, что пока таких еще очень мало.

-         Когда-нибудь ими станет большинство людей на Земле! – Уверенно сказал Демокрит. – А до той поры, полагаю, здесь мало что изменится к лучшему. Рабы будут оставаться рабами, а дурни – дурнями. Даже если их начнут величать господами и принцами.

-         Те, о ком я с детства мечтала, были, наверное, из того отдаленного будущего. Но мы живем в настоящем и должны уметь радоваться тому, что есть в реальности. Я, например, вполне счастлива и сейчас! Имею таких принцев, как вы, и других мне не надо! – Весело заявила бывшая вещунья, обнимая по очереди мужа и сына. – Однако, говоря о подлинных принцах, ты, вероятно, имел в виду не современников наших, а кого-то из тех, кто шел впереди, по тому же бесстрашному, честному пути! Не так ли, милый?

-         Ты не теряешь своего изумительного дара прорицательницы, читающей чужие мысли, - целуя ее отозвался Демокрит. – Я, действительно, хотел познакомить вас с историей людей, прокладывавших нам путь. Ведь кроме Фалеса и его учеников-последователей Анаксимандра, Анаксимена, Гераклита и других, о которых мы уже говорили, не малый вклад в сокровищницу общечеловеческой мысли внесли Ксенофан, Парменид, Эмпедокл и Зенон с Анаксагором. В ближайшее время я собираюсь посвятить им наши дальнейшие собеседования. Что ты об этом думаешь?

-         Думаю, что это будет всем очень интересно и полезно! – С улыбкой отозвалась Сильвия.

 

Глава 9. Поэты – философы

 

Через пару дней в большом зале при храмовой библиотеке опять было трудно найти свободное место. Рассказ учителя о мудреце эфесском так заинтересовал участников собрания, что о Гераклите Темном, как о святом отшельнике и сказочном принце, заговорил весь город. Объявление о новом цикле бесед, посвященных знаменитым поэтам-философам Греции, еще больше заинтересовали горожан. Пришли в храм даже те, кто никогда прежде не посещал школу. Для гостей пришлось спешно сколачивать скамьи, а многие разместились прямо на полу между рядами.

-         Смотри-ка! Сколько сегодня народа к нам пожаловало! – Весело показала Сильвия мужу на переполненный людьми зал. – Никогда еще абдерцы не интересовались так философией!

-         Их интересует не столько философия, сколько легенды, связанные с чудесами и суевериями. – Усмехнулся тот. – Советую тебе, кстати, воспользоваться ситуацией! Объяви о создании курса общеполезной грамоты, пения и танцев для девушек и женщин, желающих обучаться при нашем храме.

-         А как отнесется к этому главный жрец?

-         С ним я уже договорился. Он не возражает, если это будет приносить храму стабильный доход. Но надо в ближайшие дни написать и развесить по городу красивые объявления. Тогда появятся желающие учиться и деньги для организации твоих курсов.

-         Полагаешь – у меня уже достаточно знаний, чтобы начать такое дело? – Не слишком уверенно спросила бывшая вещунья.

-         Вполне достаточно и знаний, и талантов. Даже пишешь ты теперь лучше меня, как заправский калиграф. Нет только опыта практики преподавания. Но это тоже придет, как только серьезно возмешься за дело! – Подбадривающе кивнул Демокрит.

Он решительно прошел в зал. Все дружно поднялись при его появлении. Окинув взглядом собравшихся, учитель попросил всех сесть и приветливо сказал.

-         Здравствуйте уважаемые ученики мои и любезные сограждане! Прошу гостей простить, что не всем хватило мест и кому-то приходится сидеть на полу, так как лавок у нас пока больше нет. Надеюсь, впрочем, что запросы бренного тела не помешают вашему нетленному духу воспринимать светлые мысли собратьев наших по разуму, одаривших когда-то нас своей мудростью.

Выступавший сделал небольшую паузу, как бы прислущиваясь к голосу, нисходившему к нему сверху и, широко улыбнувшись, неторопливо продолжал.

-         В прошлый раз мы посвятили наше собеседование памяти великого эфесца Гераклита. Сегодня я предлагаю поговорить о замечательных наших поэтах Ксенофане Колофонском, Пармениде из Элеи и Эмпедокле из сицилийского города Агригента. Они были не только превосходными поэтами, умеющими развлекать читателей и слушателей, но и подлинными философами.

Я уверен, что знакомство с их идеями поможет вам понять многие сложные вопросы, окружающего нас реального мира и стать на путь его самостоятельного осмысления. Но прежде чем мы коснемся истории их жизни и славных творений - позволю себе вкратце изложить суть их представлений о Вселенной. Попробуйте уяснить себе то, о чем я сейчас буду говорить!

Ксенофан учил о единстве и вечности всего сущего. Он остро высмеивал мнение толпы о богах, будто бы похожих на нас смертных, со всеми нашими достоинствами и пороками.

 Парменид, его ученик, современник Гераклита, первым сформулировал идею единства-тождества бытия и мышления. Он сумел четко обозначить принципиальные различия между умопостигаемым неизменным бытием и чувственно воспринимаемой преходящей текучестью всех вещей.

А Эмпедокл попытался объединить разные философские учения, считая корнями всего сущего первовещества: воду, воздух, землю и огонь. Движущей же силой он полагал любовь (силу притяжения) и вражду (силу отталкивания). Под действием таких сил космос, как бы пульсируя, постоянно то соединяется в единый многослойный огромный шар, то снова распадается.

-         Простите, учитель! Нельзя ли рассказать об этих поэтах и их учениях поподробнее? – Раздался голос из задних рядов, где сидели новички. – О Гомере и Гесиоде мы кое-что знаем, а о поэтах, как философах – слышим впервые.

-         Обязательно расскажу! Для этого мы тут и собрались. Даже зачитаю вам кое-что из их произведений. – Кивнул Демокрит, показывая свитки, разложенные перед ним на столе. – К сожалению, в нашей библиотеке имеется лишь небольшая часть работ, созданных нашими талантливыми соотечественниками. А они обладали не только глубокими познаниями, но и прекрасной способностью выражать мысли в художественной форме.

Так Ксенофан, например, написал больше двух тысяч стихов и песен. Его поэмы «Основание Колофона» и «Выселение в Элею Италийскую» обошли когда-то всю страну. Они повествуют о бедах народных и страданиях простых людей от междоусобных войн и нашествий со стороны персов, македонцев и других захватчиков, обращающих свободных граждан в бесправных рабов, а цветущие города в безжизненные пустыни.

Ведь Ксенофан был сам родом из Колофона, захваченного тогда персами. Ему пришлось потерять семью и побывать в рабстве. С юных лет до старости он скитался по разным городам и странам, выступая, где придется. Он зарабатывал нелегкий хлеб свой, декламируя собственные творения в качестве певца-сказителя «рапсода». Не случайно он высмеивает Гомера и Гесиода за их бесполезный для большинства людей культ небожителей, выдуманных досужими фантазерами. Послушайте как он об этом пишет. – Взяв со стола один из свитков, учитель развернул его и стал с выражением читать.

«Что среди смертных клеймится позорной хулою –

То на богов возвести Гомер с Гесиодом дерзнули:

Красть и прелюбы творить и друг друга обманывать хитро!

Если быки, или львы, или кони имели бы руки,

Или руками могди рисовать и ваять, как и люди,

Боги тогда у коней с конями бы схожими были,

А у быков непременно быков бы имели обличье!

Словом, тогда походили бы боги на тех, кто их создал,

Черными мнят ведь богов и курносыми все эфиопы,

Голубоглазыми же и русыми мнят их фракийцы.»

Как видите, Ксенофан бесстрашно отказывает грозным олимпийцам в праве на существование. По его мнению, если бог и есть, то он, как и у Гераклита, существует вечно, без начала и конца. Он вездесущ и неизменен, являясь одновременно умом, мыслью и всем остальным. То есть, как выражается поэт:

«Весь он видит, весь мыслит, весь слышет,

Весь есть он разом и око, и мысль, и ухо.»

В отличие от Логоса – Огня Гераклита, бог Ксенофана равен самому себе, он «основа основ», в то время как мир явлений пестр, текуч и многообразен. Поэт-сказитель делит мир на сущностный и являющийся. Суть познать человеку не дано. Его удел не познание окончательной абсолютной истины, а сфера мнения – познание относительности явлений. Таким образом он дает свой ответ на вопрос Фалеса о первооснове мироздания и сводит вселенную к божественному единству.

Продолжает и углубляет такое понимание вселенной и Парменид из Элеи, написавший, кстати, новые, очень полезные законы для своего города. Он был учеником Ксенофана, хотя полным его последователем и не стал. Парменид с одной стороны ставит вопрос о единстве бытия, а с другой стороны - о множестве сущестующих в нем вещей. В своей прекрасной поэме «О природе» он доказывает, что вселенная вечна, безначальна, едина и шаровидна, но видимая, воспринимаемая ее часть, имеет как бы двоякую структуру из огня и земли. Огонь служит ей основой, а Земля является ее причиной.

Его диалектика абсолютного и относительного объясняет «два пути» – «путь истины» и «путь мнения», создающие две картины мира: мир единого, вечного бытия и противостоящий ему кажущийся мир мнения. К истине, согласно Пармениду, ведет лишь один путь, определяеимый утверждением: «есть то, что есть, а то, чего нет - не существует». Так, в его понимании, объединяются противоположности идеального с материальным, образуя одушевленные объекты. Послушайте - как эта мысль звучит в его поэме.

Учитель развернул второй из лежащих на столе свитков и зачитал:

«Первый путь – есть бытие, а небытия вовсе нет;

Здесь достоверности путь – к истине он приближает…

Слово и мысль есть одно, лишь совместно они существуют.

Обдумай это – и ты избежишь отысканья дурного пути –

Нет второго пути, его измышляют невежды, люди о двух головах.

Беспомощно ум их блуждает. Бродят они наугад, глупые и слепые!

Вздорный народ! Небытие с бытием совмещают они понапрасну.

И путь во всем видят превратный…»

Так Парменид, как и Ксенофан, презирающий мнение толпы, освобождает мышление от обмана воображения. Поиск истины поэт красочно представляет нам, рисуя его, как стремительную езду по эфиру на божественной колеснице, влекомой многоумными кобылицами. Прислушайтесь повнимательнее к его благозвучным поэтическим строфам:

«Воле покорны моей, быстрей понеслись кобылицы,

Вывезя дружно меня на путь достославной Богини, -

Путь, что просторы везде открывает для мудрого мужа.

Мчался я этим путем! – Тот путь открывали мне девы!»

Прибыв в чертоги Богини, возница понимает, что путь, которым он прибыл, далек от обыденных представлений, от проторенной дороги, где накопленный когда-то, привычный опыт извращает чувственные восприятия, порождая туманные мнения смертных.

«Одним ведь является мысль и то, что она выражает! -

Без того бытия и мысли о нем - тебе не найти!

Разумом ты разреши труднейшую эту задачу!

А помочь может в том лишь живое твое вдохновенье!»

Услышав совет Богини, призывающий его бесстрашно взирать и на то, чего, казалось бы, и нет перед ним, поэт осознает, что он может постичь главное, скрывающееся за внешней данностью явлений, лишь умственным взором. Потому что общие закономенрности нельзя пощупать и увидеть воочию. Их можно охватить только абстрактным мышлением. Подобно тому как подвижный космос Гераклита содержит в основе своей неизменный Логос – Огонь, так у Ксенофана это шаровидный бог – Вселенная, а у Парменида – вечное, единое шарообразное Бытие, суть которого способна выразить лишь теоретическая мысль.

-         Но скажете, учитель, кто же первым заговорил о вселенной, как о шаре? – Поинтересовался вслух один из гостей.

-         Кто хочет ответить на этот вопрос? – Обводя внимательным взглядом зал, в свою очередь спросил Демокрит.

-         Полагаю, им был Анаксимен. – Неторопливо встав, ответил внук афинского триеарха Марий. – Ведь он считал, что небесные светила вращаются не над Землей, как утверждали многие до него, а вокруг нее.

-         Кто еще что думает по этому поводу? – Улыбнулся учитель.

-         Если говорить о наших поэтах, то первыми надо назвать Гомера и Гесиода. – привстав со своего места, негромко произнес бородач из Эфеса Алкимен. –Разве «серебристое яйцо» мистического певца Орфея - не тот же шар?

-         Думаю – вы достаточно прояснили этот вопрос! – Удовлетворенно кивнул Демокрит. - Так что продолжим нашу беседу о поэтах-философах. Мы хотели сегодня еще поговорить и об Эмпедокле. Ведь он первым из греков не только попробовал свести все сущее к единству, но и попытался объяснить нам источник движения. Однако, прежде чем разбирать значение его творчества, скажу несколько слов о нем самом.

Он жил в сицилийском городе Агригенте. Его дед разводил скаковых лошадей и был победителем в скачках на 71 Олимпиаде. Как и Героклит, Эмпедокл происходил из знатного царского рода, но, в отличие от того, он активно занимался политической деятельностью, будучи подлинным демократом, искусным врачевателем, знахарем-жрецом и даже прославился, как настоящий чудотворец – спаситель многих людей. Его учителями были такие замечательные мыслители как Пифагор, Ксенофан и Парменид, чьей мудростью он сумел достойно воспользоваться.

-         А правда, что он оживил умершую горожанку, которая была уже бездыханна целых тридцать дней? – спросил кто-то из учеников.

-         Об этом единодушно свидетельствуют его современники. Летописцы упоминают даже имя той женщины. Ее звали Панфея. – подтвердил выступавший. – Не известно только была ли она действительно мертва, или находилась в особом состоянии между жизнью и смертью, так, что невозможно было обнаружить ее дыхания.

-         Значит – не один Орфей пытался вернуть из царства Аида свою Евридику? – С улыбкой заметил один из выпускников.

-         Вероятно, именно поэтому Эмпедокла многие считают святым и поклоняются ему, как божественному посланцу. – Сказал другой. – Я читал даже, что он бросился в жерло огнедышащего вулкана Этны, а потом на там месте, откуда он прыгнул, нашли его медные туфли, а он, как ни в чем не бывало, вернулся позже домой.

-         Скорей всего эту басню пустил гулять по свету известный «гражданин мира»Диоген Синопский, - усмехнулся Демокрит – Сей юродствующий болтун, сидя в бочке, привык, забавлять сограждан своими выдумками. В действительности же не приходится сомневаться в том, что Эмпедокл умело разоблачал тиранов и убедил жителей Агригента покончить с распрями и блюсти равенство среди свободных граждан. Не зря потомки поставили ему там памятник.

А в Селинунте, где началась страшная моровая язва из за зловонной плохой воды в реке, протекавшей тогда через город, он спас жителей, придумав соединить речку с двумя соседними протоками, отчего вода в той реке стала гораздо чище и мор прекратился. Поэтому не удивительно, что благодарные селинунтцы молились на него, как на бога.

Умер же он обычной смертью, когда сломал себе бедро, упав с колесницы в Мегарах, где и по сей день находится его гробница. О возрасте его, впрочем, точных данных нет. Однако известно, что расцвет его творчества приходится на 84 Олимпиаду. Как бы то ни было философские и поэтические труды этого великого человека заслуживают неувядающей памяти. Советую всем познакомиться с его сочинениями.Часть их имеется даже в нашей билиотеке. А пока послушайте отдельные строки, из его стихотворений. – Демокрит развернул третий свиток и стал читать:

«О други мои, любезные мне агригентцы!

Всем вам, ревнителям добрых деяний, шлю я привет!

Для вас я больше не смертный, а Богу подобный,

И шествую в диадеме златой, в зеленых венках утопая.

Стоит лишь мне появиться на улицах вашего града –

Склоняются ниц предо мною мужи все и жены

И, окружив меня, толпами движутся следом.

Кто ко спасению ищет пути, кто жаждет пророчеств,

Иные же просят, чтоб я излечил их от тяжких недугов.

Что же я этим горжусь? Да ничуть! Велика ли заслуга

В том, чему обучает целебная сила искусства»

Как я вам уже говорил в начале нашего собеседования, Эмпедокл старается создать систему, в которой объединялись бы свободные от суеверий возрения более ранних наших философов. Не зря его называют еще первым плюралистом.Он пытается примирить Фалеса, Анаксимена, Гераклита и Ксенофана, объявляя началом всего сущего все четыре естественные стихии – огонь, землю, воздух и воду. Их он признает «корнями всех вещей». Разумеется, отдавая дань времени, поэт алегорически называет стихии именами богов. Вот его кредо:

«Знай – прежде всего четыре есть корня Вселенной;

Зевс лучезарный – Огонь, животворящая Гея – Земля,

Гедес – Воздух парящий и Нестис – текущая вольно Вода.

В обмене они беспрерывном бывают, остановиться не могут!

То дружбой-любовью влекомые сходятся вместе,

То в ненавистной вражде все расходятся порознь!»

Таким образом, согласно Эмпедоклу, вещи окружающего мира он полагает сочетаниями вышеназванных природных стихий, смешанных друг с другом в разных соотношениях. А вселенная в целом меняется под воздействием борьбы двух присущих ей противоположных сил - Любви и Вражды. Огромная заслуга его в том, что он старается объяснять целесообразность живых организмов и трактует чувства, как реальные указатели подлинной природы. Вот еще некоторые строфы, выписанные когда-то мной из его сочинений:

«Воля Судьбы такова, что присуща живым всем разумность.

Разум растет у людей в соответствии с мира познаньем.

Ведай – во всем есть разумности доля и мысли.»

«Землю землею мы видим, а воду мы видим водою,

Славным эфиром – эфир, огнем же – огонь безпощадный,

Также любовью – любовь и раздором – раздор ядовитый»

«Нет никакого рожденья в сем мире, как нету и смерти:

Есть лишь смешенье одно, что и зовут рождением темные,

Глупые люди. Как близорука их мысль, коль они полагают,

Будто не бывшее раньше может возникнуть, или

Разрушиться может совсем то, что было»

Стоит, кстати, заметить, что Солнце он называет обширным скопищем огня, Луну – кругловидным шаром, небо – кристалообразным, а души людей считает способными облекаться в разных животных и даже в растения. Как и Пифагор, Эмпедокл, подобно индусам, верит в переселение душ. В его широкоизвестнй поэме «Очищение» есть такие строки:

«Был уже некогда отроком я, был и девой когда-то,

Был и кустом, был и птицей и рыбой морской бессловесной.»

В заключение об Эмпедокле надо сказать, что был он одним из самых плодотворных и интересных наших поэтов. Ведь кроме больших поэм - «О природе» и «Очищение», насчитывающих более пяти тысяч строк, он написал, не считая трагедий и работ для театра, шестьсот красочных строф, посвященных ставшему сразу знаменитым «Врачебному слову», и множество других полезных стихотворений на разные темы.

Сегодня, однако, друзья, я закончу на этом свое выступление. Вкратце я рассказал вам о трех наших замечательных поэтах и их попытках по своему осмыслить мир. После перерыва, как у нас в школе принято, можно будет задавать вопросы. Только прошу желающих поспорить не забывать, что и один невежа способен спросить столько, что ему не сумеют ответить и сотни мудрецов. Поэтому скрывать невежество всегда предпочтительней, чем обнаруживать его публично.

А через несколько дней, если вам понравилось наше собеседование и вы считаете его полезным, мы продолжим этот цикл. В следующий раз тогда поговорим о героическом Зеноне и славном Анаксагоре. Оба они внесли немалый вклад в бессмертную сокровищницу эллинской мысли!

 Под дружные рукоплескания зала учитель направился к выходу, храня на лице своем обычную улыбку.

 

 

Поздно вечером, заправляя стоящий на столе масленный светильник, озаряющий неровным светом стены их горницы, Демокрит поинтересовался у домочадцев.

-         Как вам сегодняшний рассказ о поэтах-философах? Не слишком ли затянулись ученые теоретизирования о природе? Кажется, вместо свободного собеседования мое выступление больше походило на храмовую проповедь?

-         Это и хорошо! Зато не возникло бесполезных споров. – Отозвалась Сильвия. – Ты правильно поступил, упомянув притчу о бесконечных вопросах невежд. Но вообще-то сложной теорией лучше заниматься с группой выпускников. Начинающим учебу такое еще рановато.

-         Думаю, наоборот, - возразил хозяин. – Чем раньше человек осознает не очень-то простую реальность окружающего, тем легче ему будет потом постигать живую истину.

-          А ты, что скажешь по данному поводу? – С улыбкой обратилась мать к сыну.

-         По-моему – вы оба правы! – Смущенно ответил тот. – Только сейчас я бы охотней послушал продолжение твоего пересказа поэмы Гесиода. Читать «Теогонию» самому мне еще трудно, а знать общее мнение о бессмертных богах - не мешает. Без этого разговаривать со взрослыми почти невозможно.

-         Пожалуй, стоит с его пожеланием согласиться! – Поддержал ученика Демокрит. – Да и тебе, как будущей наставнице, не вредно лишний раз поупражняться в изложении столь важной темы. Кстати, почему ты не объявила на собеседовании о своем намерении создать курсы общеполезных знаний для девушек и женщин города? Разве лишь гетерам необходимо то, что называют образованием?

-         Тут ты полностью прав! Но я хочу сперва подготовить письменные объявления и развесить их на рыночной площади, как ты советовал. Это будет надежней!

-         Ну, так как насчет твоего пересказа «Теогонии»?- напомнил мальчик.

-         Так и быть! Уговорили! – Добродушно усмехнулась Сильвия. – Тогда уж слушайте! Внимайте, как говорится, и понимайте, да подольше не забывайте! Итак, охраняя установленный им порядок, Зевс воцарился в золотых чертогах на светлом Олимпе и стал управлять миром. Он восседал на высоком троне, выкованном его сыном, искусным кузнецом Гефестом. Рядом на своем троне красовалась его величественная супруга Гера, покровительница брака. Их окружали дети, родственники и друзья. Были там и златокудрые Аполлон с Афродитой, и могучая дочь Зевса Афина Паллада, при храме которой мы обитаем, и сестра ее Артемида, девственная богиня-охотница и много других богов.

Около Зевса постоянно находились верные его спутницы – крылатая богиня победы Ника и богиня мирной жизни Ирена, с оливковой ветью и с рогом изобилия в руках. А возле трона Геры стояла посланница ее, богиня радуги Ирида, готовая всегда быстро нестись на своих радужных крыльях, чтобы исполнить любое повеление всеми почитаемой царицы богов и людей.

-         Но Гера ведь старшая сестра Зевса, как же он женился на ней? Разве это не запрещается? – Смущенно потупив взор, тихо произнес Александр.

-         У богов свои законы. Не путай их поведение с обычаями простых смертных! – Укоризненно покачала головой сказительница. – Что у нас предосудительно, то у них может считаться нормальным.

-         А я полагаю, что он молодец! Научился внимательно следить за смыслом рассказываемого. – похвалил ученика философ. – Без этого сказки и красочные легенды о небожителях только добавят в голову розового тумана, столь ценимого богатыми обывателями.

-         За что же обыватели ценят туман? – Поинтересовался юный слушатель.

-         Потому, что тот избавляет их от страхов и мучений совести. – усмехнулся Демокрит. – Ведь богатство рабовладельцев и земельных собственников основано на поте и крови тех, кто с утра до ночи даром трудится на них. И изменить положение несчастных невозможно, пока большинство людей предпочитают забавляться чужими баснями, а думать о жизни собственными мозгами осмеливаются лишь немногие.

-         Но мы-то не владеем ни землей, ни рабами, так что позволь уж мне продолжить повествование об олимпийцах. – Негромко произнесла бывшая гадалка. – К тому же усталому человеку на сон грядущий и басню порой послушать не вредно.

-         Конечно, рассказывай дорогая и прости, что мы ненароком прервали тебя. – поспешил извиниться перед Сильвией муж.

-         Ладно уж! Слушайте дальше. – Кивнула та. – Пируют в царских золотых чертогах великие Олимпийцы. Юная Геба, дочь Зевса, и любимец Громовержца, сын царя Трои, Ганимед, получивший от того бессмертие, подносят пирующим амброзию и нектар – пищу и напиток богов. Девять прекрасных муз и три грациозных дочери Зевса, богини радости, веселья и счастья услаждают всех пением и танцами.

Взявшись за руки, они водят хороводы и боги любуются их дивными легкими движениями. На таких пирах решаются все мировые дела, определяются судьбы стран и людей. Зевс утверждает здесь свои законы и порядок, судит добро и зло, обрекая на счастье и несчастье смертных. Два больших сосуда стоит перед ним. В одном сосуде добро, в другом зло. Горе человеку, которому Зевс посылает дары из сосуда со злом.

У трона стоит и богиня Фемида, хранительница божественного правосудия. Она созывает собрания богов на Олимпе и ведает делами людей на Земле. Здесь же и дочь Зевса Дикэ, наблюдающая за соблюдением установленых ее отцом законов. Она карает нарушителей за обман. Судьбу смертных и богов определяют живущие на Олимпе мойры-парки. Только они ведают велениями рока. Судьба всех в их руках.

Мойра Клото прядет жизненную нить, устанавливая срок жизни человека. Мойра Лахесис вынимает, не глядя, жребий, выпадающий на долю каждому. А мойра Атропос заносит все, что назначили ее сестры, в свиток судьбы. Нет такой силы, которая могла бы изменить то, что предначертано неумолимыми суровыми богинями судьбы мойрами.

Там же у трона могучего Громовержца стоит богиня счастливой судьбы Тюхэ. Удача и радость ждут человека, который встретит на своем пути эту прелестную богиню. Но редко кого одаряет она своим вниманием. Только самые смелые, добрые и мудрые удостаиваются такой чести. Так что всегда проявляйте эти качества, если хотите добиться ее расположения и благосклонности.

Впрочем, не все боги обитают на высоком Олимпе. Брат Зевса, великий колебатель земли Посейдон, живет во дворце, расположенном глубоко в пучине моря. Вместе с супругой своей Амфитридой, прекрасной дочерью вещего старца Нерея, он властвует там над водной стихией. Сонм морских божеств окружает их. Там и сын Посейдона Тритон, вызывающий грозные бури громовым звуком своей трубы из раковин, и способный приоткрывать тайны будущего Протей, по желанию превращающийся в разных чудовищ, и бог Главк, покровитель моряков и рыбаков.

Часто по морю мчится Посейдон на своей колеснице, запряженной дивными конями. Тогда бьются с шумом морские валы о прибрежные скалы и колеблют землю. Как взмахнет морской царь своим грозным трезубцем - словно горы вздымаются волны, покрытые белыми гребнями пены, и бушует вокруг жестокая буря. Но вот простирает возница трезубец над волнами и успокаивается, замирает послушно водная стихия, подвластная воле своего повелителя.

А под землей царит мрачный брат Зевса Аид. На золотом троне сидит он там со своей женой Персефоной, прекрасной дочерью богини Деметры и Зевса. И служат им неумолимые гневные Эринии, богини мщения, всегда преследующие преступников, некогда осмелившихся нарушить законы, установленные богами. Не дают они ни минуты покоя своим жертвам, постоянно терзая плетьми и змеями души осужденных в царстве умерших.

С мечом в руках возле трона Аида стоит бог смерти Танат, в черном плаще с огромными крыльями, мгновенно переносящими его к ложу умирающего, чтобы срезать с головы того прядь волос и исторгнуть из тела душу. Здесь же и юный бог сна крылатый Гипнос. Он носится над землей с головками мака в руках и погружает всех в сон - то в сладостный, то в мучительный. И никто не может противится ему.

В царство Аида никогда не проникают лучи солнца. Печальный подземный мир омывает священная река забвения Лета, через которую суровый старец Харон перевозит души умерших. Нет никому возврата из того мира. Там обитают во тьме чудовищные привидения Ламия и Эмпуса, питающиеся кровью жертв. Над ужасными привидениями властвует их богиня Геката, великая колдунья, имеющая три тела и три головы.

Но на этом я, пожалуй, закончу сейчас свой перессказ гесиодовской «Теогонии», - задувая стоящий на столе маслянный светильник, сказала Сильвия. – Не то, чего доброго, приснится что-нибудь такое страшное ночью, а завтра мне надо встать пораньше, чтобы написать объявления о создании женских курсов.

 

 

-         Глава 10. Зенон Элейский и Анаксагор

 

 

 На другой день у двухэтажного здания правосудия на агора, на месте, где обычно проходили народные собрания, где выступали заезжие и местные ораторы, а также в Акрополе и в порту, появились красиво оформленные обьявления, извещавшие о том, что в школе при храме пресвятой богини победы и мудрости Афины Паллады по вторникам и четвергам проводятся беседы о знаменитых мудрецах, о полезных знаниях и впервые в Абдерах создаются курсы для горожанок, которые смогут обучаться там грамоте, пению и танцам.

 В главном зале при библиотеке срочно сделали еще несколько длинных скамеек для гостей, желающих принимать участие в общих дискуссиях на философские темы.

-         Теперь всем хватит мест, чтобы не сидеть на полу при наших встречах – собеседованиях. – Удовлетворенно говорил Демокрит, оглядывая ряды новых лавок, установленных вдоль стен. – На боковых скамьях будут размещаться гости, а ученики – в центре, напротив моего стола.

-         Это удобно. – Согласился его помошник Критон, почесывая нос. – Только стоит ли приглашать сюда бесплатных слушателей? Пользы от них мало, а хлопот – хоть отбавляй! Особенно от богатых владельцев землей и рабами, да и от большинства торгашей наших, мечтающих лишь о своих доходах. Им место на рынке, там от них проку больше.

-         Человек явление многогранное. – Покачал головой седовласый учитель. – И каждому не мешает знать побольше о мире и о себе. Город связывает всех нас в нечто единое. А общее благосостояние во многом зависит от здравого смысла сограждан, от их предприимчивости и успехов в торговле.

-         От удачливых сделок отдельных толстосумов и проныр, в меняльных лавках, жизнь легче у простых людей не станет. – Тихо сказал Марий, внук афинского триеарха.

-         Тем более у рабов! – Подхватил бородач из Эфеса. – Скорее наоборот! У слишком жирных хозяев рабы чаще мрут от истощения.

-         Тут вы оба, к сожалению, правы! – Вздохнув согласился Демокрит. – Но в глупую голову умные мысли насильно не всунешь. Развитие процесс не столько личный, сколько общественный. Хочешь жить в лучшем мире – сумей его построить не только для себя!

-         Боюсь, что с этой задачей мы справимся еще не скоро! – Печально усмехнулся Марий. – Во всяком случае мало кому из нас удастся дожить до того славного времени.

-         Легче, наверное, достичь персонального просветления, как учил Пифагор. – Заметил эфесец.

-         Добраться до нирваны тоже не просто. Куда больше шансов угодить прежде в выгребную яму небытия. – Скептически пожал плечами Критон. – От предначертанной судьбы еще никто не ушел, что бы об этом не говорили!

-         Так рассуждают те, кто боится перемен и превращает веру в суеверие. – Возразил библиотекарю один из молодых учеников. – В отличае от безмозглых тварей, мы сами можем создавать свою судьбу. Природа наделила нас способностью мыслить! Надо учиться пользоваться этим даром!

-         Воистину так, друг мой! – Похвалил юношу учитель. - Этим мы тут и пытаемся заниматься. Завтра на общем собеседовании я буду как раз развивать эту тему. Вопрос о месте человека в мироздании – самый важный и трудный для любителей мудрости, считающих себя философами. Постарайтесь уяснить его хорошенько! Я же, со своей стороны, попробую, как смогу, помочь вам в этом.

 

 

Утро следующего дня выдалось непогожее. Ветер нагнал с моря тучи, полностью закрывшие небосвод. Почти беспрерывно шел дождь. Но погода не помешала желающим принять участие в школьном собеседовании. В главном зале при храмовой библиотеке, как и в прошлый раз, собралось много народа. Пришло также немало горожанок, заинтересовавшихся возможностью для своих дочерей обучаться на впервые организуемых в Абдерах женских курсах. Мест теперь всем хватало и Критон без труда рассадил гостей на новых скамьях, стоявших вдоль стен. В центре, как обычно, разместились по группам ученики.

Поприветствовав собравшихся Демокрит, прежде чем начать свое выступление, сказал несколько слов о растущей необходимости для каждого, в том числе и для горожанок, знать общеполезную грамоту и вкратце поведал об успехах своей жены, бывшей простой храмовой гадалки Сильвии, научившейся меньше чем за год и чтению, и красивому буквописанию, как хороший калиграф, и быстрому счету, не хуже любого менялы и выборного агоранома, ведавшего торговыми сделками и ведущему учет товаров на рынке.

-         Ведь это нужно сегодня всем, даже тем, кто просто ведет хозяйство в доме. – Улыбнувшись, как всегда, произнес учитель. - Так что, кого заинтересовали курсы для девушек и женщин, можете после наших бесед выяснить у Сильвии или Критона все подробности.

 Посмотрев на притихший зал, он негромко продолжал.

-           А теперь приступим к основной теме наших собеседований. К тому, как мудрецы Эллады рассматривают природу Вселенной. В прошлый раз мы говорили о трех поэтах – философах, имена которых всем хорошо известны. Но запомнили ли вы – в чем заключается главное в их возрениях? Начнем с рапсода-сказителя Ксенофана. Ответить прошу выпускников.

С передней лавки поднялся юноша, с легким пушком под носом вместо усов.

-         Я родился в Элее, а в нашем городе каждый знает Ксенофана. – сказал он. – В детские годы я не раз слушал его стихи в исполнении бродячих певцов. Этот поэт первым высказал мысль о том, что люди придумали богов, придав им свои физические черты и даже приписав небожителям собственные, отнюдь не божественные, земные пороки. Ксенофан же предложил нам философское понятие единого вездесущего бога, неотделимого от природы!

-         Спасибо, Продик! Ты ответил кратко и ясно. – Похвалил ученика Демокрит. - Кто же напомнит нам о главных достоинствах произведений Парменида?

 С той же лавки встал молодой человек постарше, с небольшой, аккуратно постриженной бородкой.

-         Мне не довелось бывать в Элее, но сочинения Парменида Элейского я читал много раз, так как они имелись у отца в нашем доме. – Негромко произнес он. – Этот достойный последователь Ксенофана создал учение об абстрактном, неизменном бытие, постигаемом умом человека, порой даже вопреки свидетельству его чувств. Он первым заявил, что Земля шаровидна и что место ее располагается в центре Вселенной. Парменид утверждал, что имеется две философии; одна – отражает истину, другая – мнения. Критерием же истины является разум. Таким образом он освободил мышление от обмана воображения, опирающегося лишь на чувства.

-         Благодарю и тебя, Филон! Ты тоже дал верный ответ. – Довольный способным учеником, кивнул учитель. – А кто возьмет теперь на себя труд - изложить суть возрений великоого Эмпедокла? Не попробовать ли нам - доверить эту нелегкую задачу первой и единственной пока ученице из группы наших выпусников?

Демокрит весело посмотрел на свою супругу, сидевшую на передней скамье между бородачем из Эфеса Алкименом и внуком афинского триеарха Марием. Бывшая вещунья, сильно покраснев, медленно поднялась и повернулась лицом к залу. От устремленных на нее выжидающих взглядов гостей и учеников не укрылась ее растерянность. Впервые перед большим ученым собранием, куда обычно допускались одни мужчины, слово получила женщина, к тому же совсем недавно еще считавшаяся в городе презренной, продажной гетерой.

И многие невольно затаили дыхание, с нескрываемым страхом прислушиваясь к громовым раскатам ранней весенней грозы, сотрясавшей стены библиотечного зала. Кое-кому даже показалось, что сама природная стихия, возмущенная подобным святотатством, выражает бурное негодование и грозит ужастными небесными карами. Но Сильвия быстро сумела побороть охватившее ее смущение. На лице ее засияла упрямая улыбка человека, уверенного в собственных силах. Голос опытной певицы, знающей себе цену, зазвучал неожиданно ровно и спокойно, заставив всех тотчас забыть о разгулявшейся наруже непогоде.

-         Эмпедокл не только превосходный поэт, целитель и мудрец, он был и замечательным человеком! – Убежденно произнесла она. – Он стремился объединить учения Фалеса, Анаксимена, Гераклита и Ксенофана, считая основой или «корнями» всего сущего: огонь, землю, воду и воздух. Согласно ему, все движется благодаря силам объединения и отталкивания, то есть дружбы и вражды, соединяющей либо разъединяющей вышеназванные четыре основы. Находясь в постоянном движении, «корни вещей» смешиваются друг с другом в разных пропорциях, создавая все многообразие форм, беспрерывно меняющегося, вечно единого Космоса. Таково в главных чертах учение Эмпедокла. Хотя в его прекрасных поэмах: «Очищение» и «О природе» имеется еще не мало других ценных находок и полезных мыслей.

-         Спасибо, Сильвия! И ты сумела дать четкий ответ! – Подбадривающе улыбнулся ей Демокрит. – Так что будем считать, что прошлое наше собеседование не прошло напрасно. А теперь поговорим еще о двух наших славных философах. Я хочу рассказать вам о своих современниках, коим судьба отпустила, к сожалению, не столь долгий срок жизни, как мне. Оба они, как позднее и Сократ, ушли в мир иной не по своей воле. В ту пору я как раз только недавно вернулся в Абдеры из дальних странствий и начал создавать школу полезных знаний, где вы сейчас находитесь.

Первый из них Зенон Элейский, из Южной Италии, был лет на двадцать постарше меня. Он был учеником Парменида и даже, говорят, его приемным сыном. Меня познакомил с трудами мудрых элейцев еще мой учитель грек Левкипп. В своих сочинениях Зенон защищал и развивал учение Парменида. Также как и тот, он признавал лишь рациональное познание и считал, что подход, опирающийся только на чувства, ведет к неразрешимым противоречиям.

Свои взгляды он излагал в форме диалогов, построенных в виде ученого спора. Предлагая вначале какое-либо правильное утверждение, противоположное тому, что он хотел доказать, Зенон, используя логичную аргументацию, выявлял, что истинным должно быть противоположное утверждение. Такой способ получил название апорий-парадоксов.

 Например, первой апорией было доказательство того, что тело теоретически не может сдвинуться с места потому, что предмет, который движется к цели, должен сначала пройти половину пути между местом его нахождения и местом цели. Но, чтобы дойти до этого места, оно должно пройти половину намеченой половины пути. Это повторяется до бесконечности. Поэтому тело как бы не может никогда достичь своей цели, так как оно должно пройти за конечное время бесконечное множество точек.

Второй наиболее известной апорией является, так называемый, «Ахиллес». Это когда самый быстрый из людей, не способен догнать черепаху. Потому что, пока он добежит до нее, та мол пройдет какое-то расстояние. И так - до бесконечности. Подобный метод поиска истины, как известно, весьма спекулятивен, им частенько пользуются схоласты-софисты и прочие буквоеды, но, вместе с тем, он позволяет находить противоречия с обыденным чувственным опытом, и выявлять логическую понятийную сторону явлений.

Ведь элейцы утверждали, что - «всегда было то, что было, и это всегда будет, ибо из ничего – ничто возникнуть не может». Платон не зря считает Зенона одним из мудрейших греков, а Аристотель называет его даже, как и Гераклита, - изобретателем диалектики.

Вместе с тем Зенон, подобно и его учителю Пармениду, занимался не только ученой деятельностью, но и принимает активное участие в жизни своего родного города. Будучи сторонником демократических преобразований, он ведет борьбу против местного деспота, узурпатора народной власти. Уже в зрелом возрасте он участвует в заговоре, задумав свергнуть тогдашнего тирана Неархоса.

При перевозке оружия для подготавливаемого переворота, Зенона арестовывают, бросают в тюрьму и подвергают жестоким пыткам. Но он не выдает товарищей, а оговаривает друзей тирана. Когда Неархос спрашивает выведенного на площадь, к месту публичной казни, арестанта, кого он может назвать главным из заговорщиков, тот храбро отвечает: «Только тебя, погубу нашего города!».

Тут же истерзанный узник обращается к окружающим согражданам со словами: «Дивлюсь я вашей трусости: чтобы не пострадать, как я, вы трусливо ползаете перед тираном!» Затем Зенон откусывает себе язык и выплевавает его в лицо деспоту. Тот в ярости приказывает палачам истолочь преступника живым в ступе. Это вызывает в городе массовое возмущение. Элейцы, воодушевленные бесстрашием философа, дружно берутся за камни и побивают насмерть жестокого правителя.

Помню еще - бродячие рапсоды распевали тогда о Зеноне такие строфы:

«Мудрый Зенон, возымел благородное в сердце желанье –

Злого тирана убив, вольность Элее вернуть.

Казнь постигла его: тиран истолок его в ступе.

Но истолок не его – а лишь бренное тело героя.

Себя же Неархос не спас, позором покрыв свое имя.»

Так, по словам очевидцев, погиб бесстрашный Зенон Элейский. -Демокрит сделал паузу и, окинув взглядом безмолвных слушателей, с чувством продолжал. – Не менее жестокая и тяжкая судьба выпала на долю Анаксагора. О нем я расскажу поподробнее, потому что этот гениальный мыслитель был первым известным в Афинах философом, сумевшим создать по-настоящему цельное учение о природе.

Он написал лишь одно большое произведение, посвященное строению мира. Но его трактат стоит всех подобных книг, сочиненных до него. Однако, прежде чем касаться его замечательного творения, скажу несколько слов о нем самом.

Родился Анаксагор в Клазоменах в богатой и знатной семье. Он не интересовался хозяйством, отказался от наследства и, уступив свою долю имущества родственникам, посвятил себя изучению вселенной. Он занимался толкованием эпических поэм Гомера и Гесиода, размышлял о небесных явлениях, изучал астрономию и геометрию, старался постичь все, что составляет беспредельный космос.

Когда ближние упрекали его в том, что он не заботится о своем добре, он отвечал: «Почему бы вам о нем не позаботиться?». Столь же равнодушен он был к делам государственным. На вопрос: «Неужели тебе нет дела до отечества?» Он с усмешкой кивал на небо, говоря при этом: « Там мое отечество и оно очень даже интересует меня!».

Во время нашествия персов, когда армия Ксеркса приближалась к городу, Анаксагор с большинством жителей ушел из Клазомен и перебрался в Афины. Там, после войны, он основал свою философскую школу и провел большую часть жизни, разоблачая мистические возрения и традиционные суеверия, за что постоянно подвергался яростным гонениям.

За распространение учения о наблюдаемых небесных явлениях и непочитание богов его не раз бросали в тюрьму и городской суд приговорил его сперва к огромному штрафу и высылке, а затем к смертной казни. Только помощь его учеников и прежде всего знаменитого стратега Перикла, бывшего тогда афинским правителем и вождем демократической группировки, боровшейся против олигархического режима, ему удалось спастись, бежав из тюрьмы.

Друзья спрятали беглеца на корабле и помогли ему добраться до Лампсака на берегу далекого Геллеспонта, где у него было множество последователей. Там Анаксагор вскоре организовал новую школу. Но в результате перенесенных в тюрьме страданий, гибели сыновей и семьи, несмотря на всеобщее уважение, оказываемое ему новыми согражданами, он тяжело заболел от горестных переживаний и скончался на семьдесят втором году жизни.

 Перед смертью, когда правители города пришли проститься с великим философом и спросили умирающего, что они могут для него сделать, он ответил: «Пусть на тот месяц, когда я умру, учеников каждый год освобождают от занятий!» По словам знакомых мне мореходов этот обычай и поныне неизменно соблюдается в тех краях. Граждане Лампсака с почестями похоронили мудреца, написав на могильном камне:

«Здесь погребен перешедший пределы познанья –

Истину строя небес ведавший Анаксагор.»

Попробуем теперь рассмотреть учение Анаксагора. В центре его внимания было две проблемы, всегда волновавшие мыслителей. Первая – это из чего состоит Вселенная? Вторая – благодаря чему в ней все движется и меняется? Большинство мудрецов, отвечая на первый вопрос, обычно выбирали, что-нибудь одно - уже известное, считая то единой основой для остального. Так Фалес говорит о воде, Анаксимен – о воздухе, Гераклит - об огне, а Ксенофан с Парменидом добавляли сюда и землю, называя их четырмя корнями сущего.

Лишь Анаксимандр предложил когда-то «апейрон» – нечто абстрактное, неизменное, являющееся базой для всего. Движение при этом рассматривалось, как вечное свойство самой природы, либо как некое вмешательство свыше - извне. Эмпедокл, впрочем, вслед за Гераклитом, называет движение борьбой противоположных сил, все объединяющей любви и разъединяющей - вражды. Но в целом, изображаемый ими мир, вызывал еще не мало сомнений и казался не слишком убедительным.

Только Анаксагору удалось, пожалуй, создать полную картину, близкую к реальному оригиналу. Хотя, на мой взгляд, и он кое в чем тоже явно ошибается. Он полагает, что природа состоит из бесконечного множества мельчайших разнокачественных частиц – семян вещей. А движутся те под воздействием вечного космического разума «Нуса», существующего независимо от самих частиц. Именно ум, считает философ, приводит все в надлежащий порядок. Он образует Вселенную, формируя из частиц-семян все предметы и вещи, обладающие цветами, запахами, вкусами, видимостью.

«Во всем есть часть всего» – утверждает Анаксагор. - С этим трудно не согласиться. Он доказывает, что любая из частиц есть смесь, подобная целому, поэтому любая вещь возникает из всего. И в большом, и в малом заключена бесконечность и невозможно получить ни наибольшего, ни наименьшего. Все семена не имеют ни начала, ни конца во времени, и посему нельзя говорить о возникновении или гибели вещей, а надо вместо слова «возникать» употреблять слово «смешиваться» и вместо «погибать» – «разделяться».

Природа, по Анаксагору, вечна, несотворима и неуничтожима, но, в отличае от Эмпедокла и других мыслителей, он считает, что она состоит из качественно разнообразных частиц-семян, способных смешиваться в разных соотношениях и образовывать бесчисленное множество конкретных, определенных форм, вещей и предметов. Движение же во Вселенной осуществляется под воздействием разума, образованного из особого рода семян. Очень интересной, мне кажется, и его необычная трактовка многих физических явлений.

Так он пишет в своей книге «О природе», что солнце, луна и звезды являются горящими камнями, оторванными от земли огненной стихией эфира. Что небо прочно держится над землей вследствии сильного круговращения, а если это движение прекратится, то оно упадет вниз. Что солнце – кусок раскаленного камня или железа, величиной во много раз большее Пелопоннеса, и расположено оно выше луны и дальше от нас. Луна же, как и земля, имеет долины, горы и пропасти, а затмение ее происходит потому, что ее загораживает порой от Солнца Земля.

Анаксагор, кстати, был первым, кто создал книгу с чертежами. Он предсказал падение небесного камня при Эгоспотамах, считая что тот упал оторвавшись от Солнца. Оттого и знаменитый Еврипид, бывший, как и Перикл, его учеником, называет в своем «Фаэтоне» Солнце золотой глыбой. Падающие звезды, по мнению Анаксагора, - подобие искр, выбрасываемых воздухом; кометы – скопище планет, испускающих при движении пламя; гром – это столкновение грозовых облаков; молнии - от трения тучь; ветры возникают оттого, что Солнце нагревает и разрежает воздух.

Как видите, Анаксагор все объяснял по своему. Этим часто пользовались ревнители устоявшихся суеверных догм и, желая подорвать престиж его ученика Перикла, выбранного народом первым стратегом Афин, постоянно клеветали и оговаривали мудреца. Однако сейчас, друзья, я заканчиваю свой рассказ, - Посмотрев в окно, сказал Демокрит. – Хвала небу! Дождь, кажется, уже перестал. Так что те, кто пришел из города, смогут спокойно добраться домой сухими. А остальные при желании могут после перерыва еще обсудить услышенное.

Выпускникам же я настоятельно советую прочитать сочинение самого Анаксагора и превосходное произведение о нем великого трагика Еврипида. К счастью, обе книги есть в нашей библиотеке. Только свитки стали очень ветхими. Прошу при чтении учитывать это и относится к папирусам очень бережно.

-         Скажите, учитель, о чем будет следующее собеседование? – Раздалось с разных концов зала несколько вопрошающих возгласов.

-         После славных соотечественников наших таких, как Гераклит, Эмпедокл и Анаксагор, есть лишь один человек, чей образ мыслей, на мой взгляд, достоин того, чтобы к нему отнестись с должным вниманием. Но мудрец тот не грек и жил в далекой Индии. Да и учение, которое он проповедовал, принадлежит не столько ему, сколько его древним предшественникам. Я имею ввиду Будду Просветленного. Но поговорим о нем в следующий раз.

 Под дружные аплодисменты учеников и гостей Демокрит покинул зал.

 

 

Глава 11. Будда Просветленный

 

 

Вечером, как не редко в последнее время, обсуждая перед сном события прошедшего дня, Сильвия спросила у мужа:

-         Ты в самом деле хочешь провести собеседование, посвященное человеку, жившему почти двести лет тому назад и к тому же в далекой, чужой земле, которую в Абдерах кроме тебя никто и в глаза не видел?

-         Почему бы – нет? – Усмехнулся тот. – Индия – великая страна. Там населения гораздо больше, чем в Греции, вместе со всеми нашими многочисленными соседями. И по древности истории индусы не уступают ни египтянам, ни вавилонцам. Мудрость же людей не всегда зависит от места их проживания.

-         А мне было бы интересно послушать рассказ о реальном Будде, - заметил Александр, устраивая постель в своей комнате. – Я ведь думал, что слово Будда означает название одного из индусских богов вроде Брахмана или Шивы.

-         Бога из него пытаются сделать его тупоумные последователи. – Сказал Демокрит. – Сам-то он не верил досужим вымыслам и другим завещал не впадать в суеверия. Это был подлинный философ, презиравший всякую ложь.

-         Говорят, буддизм быстро распространяется на Востоке, - тихо произнесла Сильвия. – Не только в Индии, но и в других странах это вероучение становится все более популярным в народе.

-         Учение Сиддхартха Гуатамо, прозванного Буддой Просветленным, понятно простым людям. Не то, что брахманизм, дающий все привилегии лишь кастам избранных. – Отозвался Демокрит. – К сожалению, и хорошо продуманную, стройную систему Будды, основанную на живой логике, пытаются теперь превратить в мертворожденную легенду для оболванивания невежд. Но ты, кажется, любишь красочные, сказочные басни о принцах? Не так ли?

-         Предпочитаю иметь дело с живой легендой, вроде тебя! – Засмеялась бывшая гадалка-гетера. – О принцах пусть пекутся знатные дамы. Я ведь не из их породы – а всего лишь простолюдинка, проданная когда-то голодающими родителями божьему храму за кусок хлеба.

-         Прости! Не хотел тебя обидеть! – улыбнулся учитель. – Мне-то довелось познакомиться с историей Будды еще в детстве. Старай раб наш индус, звездочет царя Ксеркса, научил меня уважать этого мудреца больше любого бога. До сих пор образ Гуатамо вдохновляет меня в трудные минуты, давая силы двигаться вперед единственным верным путем, позволяющим выбираться из любых потемков.

-         Как же найти тот путь? Объясни нам! – Почти одновременно попросили мать с сыном.

-         Отыскать ту дорогу просто, да идти по ней - не легко! – Стал негромко рассказывать хозяин. – Для этого надо по меньшей мере не утверждать того, что доказать невозможно. Гуатамо не зря прозвали Буддой Просветленным. Он ведь старался будить людей от полуживотной спячки, в которую часто бывает погружено наше непроснувшееся, ленивое сознание.

«Если для действительно бодрствуюших, - говорил он. – Существует единый великий бессмертный космос, то у спящих имеется лишь собственный малюсенький мирок, в котором они постоянно пребывают, страдая от невежества и трясясь от страхов.» Но в двух словах всего толком вам не объяснить. Лучше дождитесь общего собеседования, тогда об этом и поговорим.

Демокрит задул горевший на столе светильник, показывая что пора спать.

 

 

На следующей неделе в большом зале при храмовой библиотеке опять трудно было найти свободное место. Объявление о новом цикле бесед, посвященных мыслителям далекой Индии и Будде Просветленному, еще больше заинтересовали горожан. На этот раз учитель вошел в зал без свитков. Поприветствовав собравшихся, он привычно откинул назад седые пряди, вьющихся еще волос, и негромко заговорил.

-         Как многим из вас, вероятно, известно – судьбе было угодно познакомить меня в детстве, через раба, звездочета царя Ксеркса, оставленного отцу персидским царем, вместо платы за постой в нашем доме, с жизнью и деяниями человека, ставшего после смерти настоящей легендой. Я говорю о Сиддхартхе Гуатамо из рода Шакьямуни, известного миру под именем Будды Просветленного.

Именно это знакомство и знания, полученные от индусского раба, талантливого мага и знатока йоги, изменили в конечном счете мою жизнь и позволили мне стать тем, что я есть – Демокритом Смеющимся, который, даже перевалив за столетний рубеж, отказываться от смеха и радостей бытия еще вовсе не собирается. Думаю, что и многим из вас такой опыт, дающий возможность справляться с неизбежными порой трудностями, может оказаться весьма полезен.

Кстати, во время моих десятилетних странствий, я почти три года провел в Индии, знакомясь с образом жизни и возрениями самых известных  мудрецов этого удивительного и необычайно талантливого народа, столь непохожего на нас свободолюбивых греков. Предупреждаю только, что в легендарных рассказах о Будде тесно переплетены реальность и вымыслы. Они пронизывают все жизнеописания о нем и каждый волен понимать их в меру своей сообразительности.

Учитель обвел взглядом притихшие ряды слушателей, внимательно следивших за его речью и, продолжая улыбаться, снова заговорил.

-         Итак, Сиддхартха Гуатамо, сын князя из племени Шакья, с малых лет отличался необыкновенными способностями. Ему предсказывали великое будущее. Окруженный роскошью и весельем, он знал только радости жизни. Потом он вырос, женился, у него родился сын. Ничто не омрачало его счастья.

Но вот как-то раз, выехав за пределы дворца, молодой принц увидел покрытого язвами больного, затем согбенного годами убогого старика, похоронную процессию и погруженного в глубокие раздумья изможденного аскета. Эти четыре встречи, как утверждают сказания, поразили и полностью изменили беспечного прежде юношу. Он узнал, что в мире существуют несчастья, болезни и смерть, что всем здесь безраздельно правит страдание.

Обрив голову, облачившись в грубые одежды, Гуатамо начал странствовать, предаваясь самобичеванию, чтобы искупить юные годы беззаботного, бездумного существования. Стремясь познать великую истину реальности, он семь лет упорно размышлял о происходящем вокруг. И однажды, сидя под деревом познания «Бодхи», Сиддхартха вдруг разом «прозрел», осознав четыре священных принципа, содержащие тайну и внутренние причины кругооборота жизни.

Он с необычайной ясностью понял, что миром управляют страдания. Что причиной их являются желания и страсти. Что избежать страданий можно лишь погрузившись в нирвану. А чтобы достичь ее - надо отрешиться от земной суетности и идти праведным путем. Внезапно став Буддой Просветленным, принц несколько дней сидел под деревом, не в силах сдвинуться с места.

 Потом, преодолев эгоистическое желание остаться навсегда в сладостном, сверкающем мире нирваны, он вернулся к людям, пошел в Сарнатх близ священного города Бенареса, собрал там аскетов, ставших его учениками, и прочел им свою первую проповедь. В дальнейшем, развивая это учение, Гуатамо разработал стройную теорию так называемого восьмиступенчатого пути постижения Вселенской Истины и приближения к блаженному состоянию нирваны, дарующему человеку высшее счастье бытия, ощущение непреходящей радости, знания и полноты жизни.

Его учение стали еще называть «Восемь ступеней совершенства» или «Восемь спиц колеса Будды». Каковы же эти ступени-спицы? Какие качества и способности надо пробудить в себе и развить, чтобы преодолеть тьму неведения и достичь состояние просветленности? Восемь ступеней Будды – это восемь правильных действий. То есть это праведное возрение на мир, праведное стремление, праведная речь, праведное усилие, праведное размышление, праведная память, праведные поступки и праведное созерцание.

Но главное при этом найти учителя, способного объяснить в чем состоит сама праведность. Иными словами надо отчетливо понять, что такое - Вера, Решимость, Слова, Дела, Образ жизни, Устремления, Помыслы, Созерцание. Если вкратце расшифровать их, то это вера в силу собственного разума, решимость служить ему, уменье воплощать свои мысли в слова, реализовать их в конкретные деяния, вести жизнь, развивающую тело, чувства и разум, стремиться к поставленной цели, размышлять – как лучше достичь ее и наслаждаться созерцанием новых путей, помогающих людям созидать свое будущее.

Как видите, в учении Будды все просто, стройно и логично. В основе этой кажущейся простоты лежит одна из древнейших философских теорий мироздания, известная в Индии под названием Санкхья, что означает Точное знание. Эта теория предлагает приближаться к истине посредством строгих логических операций, осмысляя, через медитацию и концентрацию своего внимания, Природу и себя, как нечто целое. Согласно Санкхье, мир вечно проходит через периоды развитья и распада, а энергия Вселенной остается постоянной.

В процессе эволюции и инволюции происходит превращение материи в энергию и наоборот, что порождает перемены в сочетании, группировке и расположении отдельных элементов. Эти взаимопревращения приводят к проявлению разных космических сил. Материя является таким образом хранилищем энергии. А энергия как бы спит в форме материи. Но под воздействием определенных условий она может пробуждаться и тогда происходят энергоматериальные трансформации.

Всякое физическое тело, по этой системе, представляет собой некое сочетание отдельных неделимых частиц, и форма тела любого объекта остается неизменной лишь до тех пор, пока связи, возникшие при формировании данного сочетания, не будут нарушены. Здесь действует вечный закон инерции. В каждом объекте неделимые частицы и тонкие элементы непрерывно вибрируют и Вселенная подвергается изменениям. Силы сцепления образуют своеобразный охранный барьер для всякого материального объекта. Когда этот барьер устраняется, внутренняя энергия высвобождается и формируется новый объект.

Так Санкхья утверждает, что Природа, как начальная энергия была вечно и что мир един и непрерывен от низшего до высшего. Все в нем проявляется, развивается, а затем растворяется. Природа – это причинная всепронизывающая матрица Вселенной. Ее можно назвать Вседержителем, потому что внутри ее содержится Вселенная, ее можно назвать Брахманом, потому что она проявляется в форме Вселенной, ее можно назвать и Майей, потому что она все соизмеряет и всему ставит пределы.

Природа это единая подвижная субстанция, а все вещи, феномены суть лишь различные ее проявления, возникающие в результате всевозможных сочетаний фундаментальных основ - главных космических сил, тонких элементов и неделимых частиц.

Говоривший вдруг прервал свое выступление и окинул взглядом сидевших перед ним учеников и гостей.

-         Прошу извинить, друзья, за некоторую сложность, излогаемых тут теорий! – помолчав немного, сказал он. - Но таков уж реальный живой мир. Понять его сразу не так-то просто. Вы заметили уже, надеюсь, что возрения греческих мыслителей, обсуждаемые нами на предыдущих собеседованиях, во многом совпадают с учениями мудрецов Индии. Однако есть и существенные различия, Постарайтесь уяснить то, что я сейчас вам скажу! И запомните три незнакомых слова, составляющие важные для индусов понятия.

По учению Санкхья - живая природа состоит из трех основных космических сил. Это «саттва» – сила сознания, порядка, соединения; «раджа» – сила энергии, движения, разделения; и «тамас» – сила инерции, уравновешивания. Космические силы, подобно канату из трех веревок, связывают все объекты нашей живой Вселенной в единое целое и управляют всем многообразием мира. Все явленное состоит из трех перечисленных выше сил и зависит от преобладания в них той или иной силы. В обычном наблюдаемом нами мире космические силы не воспринимаются, но можно заметить их проявление в объектах, которыми они управляют.

Однако, полагаю, что на этом мне лучше пока прервать свое выступление, чтобы вы могли, как следует его усвоить. Воспользуйтесь ясной погодой! Идите на спортивные площадки нашего прекрасного гимнасия и потренируйте минут тридцать тело, разогнав хорошенько кровь. Тогда и голове станет легче воспринимать сложные вещи. А после перерыва мы продолжим беседу и поговорим о других не менее важных вещах.

 

 

Через полчаса, когда все снова собрались в главном зале, Демокрит сказал:

-         Теперь рассмотрим как мудрецы Индии представляют себе понятия о душе и духе вселенной. Но прежде хочу проверить – сколь внимательно вы меня слушали. Перед тем, как объявить перерыв, я вкратце рассказал о трех космических силах, как о трех веревках, управляющих, по мнению индусов, всем живым в мире. Кто вспомнит первую из них?

-         Саттва – сила сознания, порядка и единения! – Почти хором ответили сидевшие на переднем ряду выпускники.

-         А две другие силы? – Спросил учитель.

-         Раджас и тамас – силы разделения, движения и уравновешивания! – Раздались возгласы в зале.

-         Очень хорошо! Значит главное вы усвоили! – Выражая удовлетворение, произнес выступавший. – Так вот, поговорим сейчас о сознании; о принципе разумности, дающим людям возможность постигать исследуемые обекты за счет сознательной энергии.

Демокрит неторопливо прошелся перед притихшими рядами и убежденно сказал.

-     Как сила света позволяет глазам видеть предметы, так сила разума позволяет нам воспринимать и приобретать знания! В Индии считают, что человек, способный сознательно увеличивать в себе саттвические силы, поднимается вверх по пути обретения Высших Знаний. Тот, в ком растет количество раджаса, духовно не эволюционирует. Кто же накапливает тамас – тот опускается вниз. Таким образом, по мнению индусов, концентрация на Высшем Сознании поднимает мыслителя над космическими силами и дает просветление.

-         Но что такое по ихнему Боги? – Раздался вдруг вопрос из бокового ряда, где сидели гости. –Как определяют они Божественные Сущности?

-         В Санкхье, о которой я недавно рассказывал, под этим понятием подразумевается Чистый Разум. Его еще называют Сознательным Ноуменом. Это и есть «Нус» или ум Анаксагора, то есть безначальная и вечно неизменная Реальность. – ответил учитель. – В древних текстах «Упанишадах» ее обозначают как Высшее «Я», идентичное Атману, Пуруше и другим символам Абсолюта, не зависящим от материальной Вселенной.

Это как бы субъективная сторона, осмысляющая объективную реальность. Божественное определяется – как видящее, а Вселенная Природа (Пракрити) – как видимое. Другими словами это свет, с помощью которого воспринимаются материальные объекты проявления Природы.

-         А что же такое чувства? Разве без них возможен разум, даже если он чистый? – Последовал новый вопрос, в котором слышалась скрытая ирония.

-         Вопрос достойный зрелого софиста! – Спокойно улыбнулся Демокрит. – Только зачем всаднику опережать коня? Я как раз собирался рассказать об этом. Разумеется, чувства – наиболее интересная сторона сознания. Все хорошее и плохое вызывает у нас в первую очередь чувства. Затем те принимают форму мысли. Без чувств было бы невозможно познание и мышление.

Ведь чувства, познание, мышление, понимание и действия взаимосвязаны и следуют одно за другим. Мысли не связанные с чувствами, почти не влияют на нашу жизнь. Благодаря чувствам мы понимаем, что мысли являются частью нас самих. Без чувства нет знания – опыта. Хотя некоторые чувства могут не подниматься до уровня знания, запечатленного в опыте.

Чем выше уровень эволюции и развитости человека, тем больше острота и сила его чувств. Санкхья и основанная на ней система йогов, которую в сущности проповедовал Будда Просветленный, вполне обоснованно считают, что если исследовать отношения между Сознательной Энергией и породившей ее Природой, то посредством анализа последней можно постичь все сокровенные тайны реального бытия.

-         Но можно ли познать Божественное, не будучи Богом? – Настойчиво продолжал спрашивать гость, сидевший в боковом ряду.

-         Часть, поскольку она является частью, не может стать целым! Тут вы безусловно правы. Но, если часть эта обладает подлинным разумом, то она может, по крайней мере, понять его! – Усмехнулся выступавший. – Процесс познания в учении Санкхья излагается, как зеркальное отражение в разуме познающего Вечного Света.

Как отражение Солнца в зеркале не является Солнцем, оно, тем не менее, все же ему подобно. Правда, у людей невежественных с сознанием помраченным, «зеркало разума» (буддхи), бывает обычно очень грязным, поэтому познание Истины оказывается для них невозможным. Лишь разум, очищенный от загрязнений, от жажды наслаждений, от страха перед страданием, обретает способность ясно отражать сияющий лик Вселенной.

Только человеку, сумевшему очистить свое сознание от помех и настроить его медитацией на мировой душе, открывается ее светозарный образ. Однако слова «дух» и «душа» следует понимать лишь в значении сочетания понятий чувства и разума, как бы образующих единое целое, называемое еще сознанием.

Так что учение древней Санкхьи и «Восемь ступеней самосовершенствования», разработанные Буддой Просветленным, можно уверенно считать философией духовного эксперементирования. В ней нет места спорам и домыслам, так как она представляет собой практический путь анализа и синтеза Вселенной.

В этом отношении такую систему можно назвать универсальной, включающе в себя все подходы, все средства и методы, помогающие осваивать и улучшать свой собственный и окружающие нас миры. Согласно этой доктрине о личной и мировой душе, знание является результатом опыта, а тот зависит от практики. В таком правиле нет исключений. Только используя анализ и синтез, переходя от общего к частному и наоборот, можно обретать мысленный опыт – основу действительного знания.

Подлинное живое знание нельзя основывать на чужом опыте. Его надо приобретать только на своем. Законы природы постоянны. Случившееся однажды обязательно случится снова, когда возникнут те же условия. Эта система учит человека, как поставить эксперимент, позволяющий воспринять и уяснить реальную природу любого явления.

В процессе приобретения знания мы используем обобщения, которые зависят от наблюдения. Сначала мы наблюдаем факты, затем обобщаем, а потом делаем выводы, формируем причины и строим теории. Факты внешнего мира наблюдать сравнительно легко: у нас есть большой опыт в данной сфере. Но наблюдать за изменениями разума, за движением мыслей и работой сознания очень непросто.

Пока мы не обретем способности наблюдения за внутренними событиями, мы не сможем получить достаточно верный и ценный опыт. Истинное знание требует скрупулезных и критических наблюдений. Без надлежащего анализа и синтеза любая ученая догадка становится всего лишь бесполезным мифом.

Учитель прошелся перед притихшей аудиторией и, удовлетворенно отметив, что вопросов, мешающих ему сосредоточенно мыслить, больше не задают, уверенно продолжал.

-         Каждый человек использует внимание как во внешних, так и во внутренних областях исследования, но подлинная психология – наука о душе - дает специальную технику наблюдения, требующую особой практики. С самого детства мы учимся уделять внимание внешним вещам, однако не делаем этого по отношению к внутренним явлениям и феноменам. Поэтому большинство из нас почти утратило способность наблюдать за работой внутреннего механизма разума.

Обучение тому, как обратить внимание внутрь, как предотвратить его выход во вне, а потом сконцентрировать всю его силу на деятельности сознания, чтобы познать истинную природу в ее реальных проявлениях – вот предмет и цель исследования, приносящий чувство знания, а заодно и ощущение состояния освобождения от несчастий и бед, порождающих страдания.

В процессе изучения своего сознания мы обнаруживаем некую неведомую нам ранее энергию. Некий вселенский принцип, вечный, чистый, совершенный, который пронизывает и наполняет нас. Познав его на личном опыте, мы начинаем ясно осознавать собственную сопричастность к единому мировому потоку энергоматериальных проявлений, в коих непосредственно участвуем.

И все наши прежние страхи, страдания и беды бесследно растворяются в этом потоке. Вместе с чувством предельно острого блаженства и состояния гармоничного покоя мы замечаем вдруг необычайно быстро проносящийся рой четких, логически связанных мыслей, как бы ставящих и тотчас отвечающих на все вопросы, которые тревожат нас.

Для обретения такого опыта очень важно уметь концентрировать внимание не только на внешних, но и на внутренних объектах. Сосредоточенность на чувствах и разуме раскрывает потенциальное могущество сознания. Внешний мир проявляется и становится тогда для нас как бы грубой формой внутреннего, а внутренний – тонкой формой внешнего.

Обе формы – два аспекта единой Реальности. Тот, кто открывает эту Истину, постигает все. Цель такой духовно-физической практики – найти то единство, которое лежит в основе множественности. Состояние, когда человек обретает такую способность, индийские мудрецы называют самадхи – высшей формой просветления сознания, объединение в творческом процессе интуиции с логикой.

Следует, впрочем, иметь в виду, что формы просветленности бывают разные. Они во многом зависят от того, что превалирует в сознании человека – чувства или разум. Если чувства сильнее, то путеводителем познающего неизбежно оказывается вера. Без надежного контроля со стороны разума, она обычно поддается воздействию традиционных догм и общераспространенных убеждений, превращаясь, как правило, в суеверие.

 Если же главенствует разум, то вера становится его надежным помошником, позволяя ему выбираться из потемок неведения и не впадать в транс самогипноза, позволяя четко различать подлинную Реальность от ложного чувства знания, от иллюзий обольстительной майи, порождаемой слабостью незрелого или недоразвитого сознания.

Но подробнее о столь примечательном явлении, как состояние самадхи, называемом еще просветлением или обретением чувства знания, я расскажу в следующий раз. Тогда мы и поговорим об этом. А сейчас вы еще можете узнать у нашего библиотекаря Критона и у Сильвии, как обстоят дела с организацией курсов полезной грамоты, пения и танцев для горожанок.

Под дружные аплодисменты учеников и гостей учитель покинул зал, оставив Критона и Сильвию отвечать на вопросы.

 

 

                                    Глава 12  Космическое сознание

 

 

Любуясь недавно взошедшей луной, озарявшей весеннюю землю мягким серебристым светом, Демокрит и Сильвия, держась за руки, прогуливались вечером перед сном вдоль реки.

-         Я прочла несколько произведений Платона, имеющихся в нашей храмовой библиотеке. Его диалоги напоминают театральные представления. – Сказала бывшая гадалка-вещунья. – На сцене они звучали бы, наверное, более увлекательно.

-         Это не удивительно, - отозвался спутник. – В юные годы до того, как стать философом, Платон собирался быть драматургом. Даже пытался ставить свои творения на помостках афинского театра «Диониса». Только казнь Сократа изменила его намерения. Да и собственная жизнь у него позднее больше походила на подлинную трагедию. Не надо было и выдумывать искусственные сюжеты.

-         С детства я мечтала о театре, - со вздохом произнесла Сильвия. – С завистью смотрела на странствующих актеров, когда они проезжали в своих повозках по улицам города. Но всего только один раз удалось посмотреть само представление. До сих пор его не забуду, особенно сцену, когда Деметра оплакивает дочь свою Персефону, похищенную владыкой подземного царства Аидом. Это так напоминало мою судьбу.

-         По существу – театр, как миниатюрное зеркало, тоже отражает живой мир. Однако там, в отличае от философии, авторы могут воспроизводить увиденную ими реальность, используя вымыслы и фантазии, отвечающие их вкусам. – заметил собеседник и помолчав спросил. – Кстати, о чем вы сегодня договорились насчет твоих курсов? Много ли набралось учениц?

-         Пока – десятка два. Зажиточных-то семей в городе не так много. Большинство из них торговцы, проживающие у рынка и в центре у Акрополя.

-         А как с помещением для занятий?

-         Временно буду заниматься в нашем доме. Потом, если жрецы позволят, построим более удобный зал по соседству с библиотекой.

-         О плате с Критоном условились?

-         Он предложил брать с учениц по десяти драхм в месяц за три урока в день по полтора часа. Половина денег, конечно, пойдет храму.

-         Что ж – сумма разумная, раз без услуг храмовой кухни-трапезной.

-         Питаться и спать девушки будут, где живут, как привыкли. – Сказала Сильвия. – А прогулки из города и обратно пойдут им на пользу. Здоровей станут.

-         Но договорись с ними – пусть ходят вместе организованной группой, - посоветовал Демокрит. – Тогда им и тебе спокойней будет.

-         Хороший совет! Договорюсь обязательно! – Кивнула та. – Но пойдем-ка домой. Пора отдыхать. Завтра у меня будет трудный день. Учиться-то, полагаю, гораздо легче, чем обучать других.

-         Завтра на собственном опыте узнаешь об этом! – Улыбнулся собеседник

Продолжая разговор, они неспеша направились к дому.

 

 

Утром, после завтрака в трапезной храма, Сильвия начала занятия с ученицами, подошедшими из города. Пару часов они прилежно знакомились с буквами греческого алфавита и пробовали изображать их на вощеных деревянных табличках, используемых для письма. Потом занимались менее сложным и более приятным – пением и танцами.

Тем временем Демокрит и Александр трудились в читальных залах библиотеки. Учитель готовился к очередному выступлению о мудрецах Индии, а приемный сын его попрежнему обучался письму и счету в группе для начинающих. Лишь в третьем часу пополудни, когда девушки-курсистки ушли в город, семья Демокрита собралась в своем доме.

-         Как первый опыт учительства? – Весело обнимая жену, спросил хозяин. – Что легче – учиться самой или учить других?

-         Легче предсказывать судьбу, гадая по руке моряка, отправляющегося в дальнее плавание. – чуть заметно усмехаясь, пошутила бывшая вещунья. – Если тот вернется живым – можно за него порадоваться, а коль погибнет в пучине вод – никогда его больше не встретишь и потому не стоит о нем и вспоминать!

-         Да, подобное дело - не трудное и беспроигрышное. – Согласился собеседник. – Но ты, кажется, не собираешься возвращаться к прежней профессии?

-         Что ты, милый! До сих пор вспомнить не могу без дрожи о той жизни постылой. – Она крепко прижалась к нему и негромко добавила. – А учиться и обучать других полезному – самое прекрасное из всего, чем может заниматься человек!

-         Тут ты права! – Улыбнулся Демокрит. - Несмотря на мой возраст, мне и сейчас такие занятия приносят огромную радость!

-         Твои красочные рассказы, о мудрецах Греции и Будде Просветленном, понравились всем, - сказаля Сильвия. – Даже среди новичков, из группы начинающих, мало кто не мечтает теперь стать настоящим философом.

Женщина бросила беглый взгляд на стоящего у окна сына.

-         Каждый не прочь побывать в нирване и достичь высшего блаженства, - смущенно отозвался тот. – Но голодать для этого неделями, сидя под деревом, как принц Гуатамо, не всякий сможет.

-         И это верно! – Ласково потрепал мальчика по взъерошенным волосам учитель. – Представления о счастье у людей разные. Даже хорошие семена прорастают не сразу, да и то лишь при определенных условиях.

 

 

Новое собеседование в большом зале при храмовой библиотеке школы началось на другой день, как намечалось. Поприветствовав собравшихся Демокрит предупредил, что будет говорить о работе разума и других не простых вещах, требующих для усвоения терпеливого внимания.

-         Ведущие мыслители Индии, которых там принято называть йогами, считают, что разум человека может работать на трех разных планах. – Неторопливо расхаживая по залу, стал рассказывать он. – Во-первых – на бессознательном, ведая внутренними процессами и связями с органами тела. Во вторых – на сознательном плане, когда тот способен анализировать субъективные и объективные стороны реальности. В третьих – на сверхсознательном плане, лишенным двойственности, когда ум сливается с врожденной интуицией, заставляя сознание действовать сразу на трех уровнях.

Если сознание поднимается выше сознательного уровня, то наступает состояние, называемое самадхи или нирвана. Когда же оно опускается ниже сознательного уровня, то человек погружается в неведение, свойственное животным. Таким образом, ступени познания постепенно ведут к достижению сверхсознательного состояния. Единственным настоящим учителем на этом пути является непосредственный собственный опыт.

Нельзя получить прямое восприятие Истины путем дискуссий и обсуждений чужего опыта. Только достигнув самадхи, человек обретает подлинное просветление. Вселенная становится для него действительно гораздо более прекрасной, чем прежде, и превращается в единый поток жизни, истины, блаженства. Индийские мудрецы полагают, что сверхсознательное состояние – наивысшая форма бытия человека, делающая его подобным богам.

Животные довольствуются удовлетворением своих инстинктов. Духовно малоразвитые люди стремятся к материальным благам, приобретательству и связанному с этим потребительству. Ученые интеллектуалы могут испытывать удовольствие от своих логических и рациональных исследований. Но подлинные мудрецы-философы обретают счастье благодаря углубленной медитации, наслаждаясь прямым восприятием Реальности.

-         А что такое медитация? – Раздался вопрос из рядов, где сидели начинающие ученики.- Объясните, пожалуйста, это слово.

-         Медитация – сосредоточенное размышление, приводящее, при длительной концентрации внимания, к состоянию самадхи. К полному слиянию ума с объектом исследования. Это как раз и порождает чувство знания, а также ощущение предельного блаженства и просветления. –Улыбаясь ответил Демокрит.

-         И вы сами испытывали такое состояние и ощущение? – Снова спросили уже из бокового ряда, где находились гости.

-         Разумеется, и не раз! – Весело отозвался выступавший. – Но это произошло со мной впервые после того, как я написал несколько десятков книг.

-         Сколько же вы их успели уже создать? – Поинтересовался кто-то.

-         Больше восьмидесяти. – Пожал плечами учитель. – Ведь они посвящены не только физике. Там есть работы по математике, реторике, музыке, астрологии, медицине, не говоря уж о военных, хозяйственных и градостроительных делах. Словом, почти по всем отраслям знания, которые интересовали меня.

-         Как же у вас хватило на все сил?

-         Думаю – их хватит каждому, кто сумеет развить в себе умение использовать универсальные творческие способности, щедро заложенные в нас природой. Эти силы пронизывают всю энергоматериальную структуру мироздания. Достижение сверхсознания – это как бы установление личного контакта познающего с Высшим Космическим разумом.

-         Но есть ли вообще в реальности такой Высший Разум? – Вслух выразил сомнение один из слушателей.

-         В случае, даже если общего Космического Разума и нет, мудрые прорицатели сокровенных природных тайн знают по опыту, что достаточно им, как следует, сосредоточить свои мысли на любом явлении или предмете, четко нарисовать его себе в воображении, как те неприменно появятся и в реальном мире. – Убежденно ответил философ. – Зерно разума проявится в виде конкретной схемы либо идеи, которую они смогут в дальнейшем, при желании, воплотить в жизнь.

Или уж, на худой конец, это сделают их не менее талантливые и гораздо более глубоко познавшие мир потомки. Как бы то ни было, в таких медитативных усилиях им разочаровываться не придется, потому что подобные усилия, как и связанные с ними высокодуховные устремления, ценны и сами по себе. Они приносят здравомыслящим философам, умеющим преодолевать устаревшие догмы, великолепное чувство знания, ощущение предельного наслаждения и неведомое прежде быстромыслие.

А это в свою очередь дает нашему бессмысленному существованию и великую цель, и надежное средство ее достижения, заодно разом избавляя нас от никчемных страхов и мелочного себялюбия, пораждающие никак не заслуженные людьми страдания!

Учитель в раздумье прервал свою речь и, немного помолчав, с улыбкой продолжал.

-         Традиционный образ мышления породил когда-то верование, что ум и тело – по сути две разные субстанции. Такое представление затрудняет правильную оценку многих психических явлений. Поэтому мудрецы Индии учат смотреть на разум, как на функцию целостного организма. Они понимают, что духовная деятельность является высшей формой существования человека, что физические и психические процессы взаимосвязаны. Что основные причины всех изменений, происходящих в организме – психофизические.

Так, например, любое расстройство нервной системы влияет на весь организм и для его лечения надо учитывать все аспекты проблемы. Организм должен рассматриваться, как единое целое, как неделимое, но одновременно и различаемое единство психофизических сил и процессов. Только трактовка умственных и физических проблем, как двух аспектов чего-то целостного, позволяет объяснять психические явления.

Такой подход дает философское обоснование и для использования методов концентрации внимания на конкретных объектах, как в сфере общего познания, так и во всякой иной деятельности, в том числе и, пожалуй, прежде всего в медицинской практике.

Именно медитация, то есть сосредоточенная работа мысли, совмещенная с концентрацией внимания на исследуемом объекте, дает возможность наилучшим образом осознать и даже прочувствовать, как множественность физических сил реализуется в единстве сил психических. Как упражнения и асаны, стимулируя сердечную деятельность, снабжают свежей кровью все органы и ткани, так идет и постоянный процесс превращения материи, пищи и воздуха в энергию тела, а та в свою очередь трансформируется в материю тела и хранится в ней.

Практикующие йоговские асаны знают, что возраст человека измеряется гибкостью его тела и эластичностью тканей организма. Поэтому статические и динамические упражнения там всегда направлены на то, чтобы сделать тело гибким, а мышцы эластичными.

Говоривший вдруг окинул беглым взглядом ряды безмолвных слушателей и, затянув потуже набедренную повязку, легко встал на руки и, балансируя на них, прошелся от стола к окну и обратно, как бы демонстрируя на практике гибкость своего позвоночника. Бурные рукоплескания зала были наградой столетнему акробату. Снова встав на ноги Демокрит откинул со лба седые пряди и, улыбаясь попрежнему, продолжил выступление.

-         Само слово «медитация», о чем вы недавно спрашивали, подразумевает, кстати, движение к Истине. Это означает и процесс психологического самонаблюдения, приводящий человека к Космическому Сознанию, к состоянию самадхи. Слово же самадхи часто используется тут сразу в двух значениях – как средство и цель.

Как средство оно означает восприятие и постижение Истины при самоанализе, а как цель – соединение через самовнушение с Сознанием Вселенной. Самадхи является при этом как бы особым состоянием, наделяющим мозг новой способностью быть неким анализатором природных инстинктов и прежде всего инстинкта жизни и смерти, инстинкта созидания и разрушения.

-         Будьте любезны, учитель! Расскажите как практически научиться медитации? – Задал вопрос один из выпускников, сидевших на передней лавке.

-         В Индии с древнейших времен считается, что легче всего начать медитацию, концентрируясь на звуковом потоке жизни и сознания, на звуке «Ом» – Кивнув в знак согласия, принялся объяснять тот. – Это способствует проявлению сокровенной силы, что позволяет возжечь духовный огонь, незримо тлеющий в глубине души каждого познающего.

Так можно интенсифицировать процесс логического рассудочного мышления, сосредотачивая затем внимание на любом ином избранном внешнем или внутреннем объекте. Тогда ум действует с наивысшей эффективностью и постепенно начинает сам отвечать на вопросы, волнующие мыслителя.

-         Но почему они выбрали именно такое буквосочетание? – поинтересовался кто-то из учеников.

-         Думаю, потому что его произнесение напоминает звучание колокола, обычно призывающего к чему-то нужному. – Ответил Демокрит. – Звук «Ом» создает в голове вибрации разного тона и интенсивности, резонируя в разных частях ее, в зависимости от сосредоточения внимания. Постепенно звуковой поток как бы расширяктся в окружающем пространстве и медитирующий ощущает Вселенную, как единую непрерывную, однородную вибрацию.

Прислушиваясь к ней, ум погружается в нее и переходит в иное состояние, избавляясь от присущей ему обычно двойственности. Человек при этом теряет ощущение эго. Такое состояние чем-то напоминает погружение в глубокий сон. Однако самадхи и сон совсем разные состояния.

Когда спящий просыпается, он может чувствовать себя хорошо психически и физически, но сон не приводит к существенным изменениям в его личности. Вышедший из сна человек остается почти таким же, каким он был до того, как заснул. А вот тот, кто вышел из самадхи, становится уже совершенно другим, не тем, чем был прежде.

В дополнение к хорошему физическому и психическому самочувствию здесь наблюдается произошедшая с ним полная трансформация личности. Если в бессознательном состоянии сна способность к усвоению и применению знаний у человека остается лишь потенциальной, то в сверхсознательном состоянии она проявляется в реальности почти полностью и личность становится просветленной. Это нечто вроде озарения, позволяющего художникам и поэтам создавать свои шедевры.

-         Значит, если и глупец войдет вдруг в самадхи, то он выйдет оттуда мудрецом? – Со смехом спросил кто-то из гостей.

-         Глупый туда войти не сумеет! Во всяком случае пока достаточно не поумнеет! – Рассмеялся в ответ учитель. - Ведь главное в такой практике самоконтроль и дисциплина. Без них невозможен прогресс в духовной жизни и нельзя достичь никакого успеха в медитациию.

Попытки медитировать, когда ум не свободен от мирских помыслов, приводят лишь к усилению последних. Сила разумной воли не развивается без контроля за содержанием ума. Медитирующий должен допускать только те движения мыслей, которые являются созидательными и способствуют развитию личности.

Умение преобразовывать мыслепоток требует большого опыта. Концентрация должна быть совершенной, что зависит и от общего состояния организма в целом. Поэтому очень полезно при этом постоянно быть умеренным в еде и сне, не следует участвовать в ненужных спорах, провоцирующих лишь бесцельное блуждание ума.

Надо почаще сосредотачиваться на главной идее – на реальности познаваемого мира. Только тогда мрак сомнений рассеивается и поток сознания освобождается от умственного мусора, мешающего просветлению.

Человеческий разум – это вселенная в миниатюре. В нем есть свои солнечные системы, планеты, стихии, время и пространство.

В сознательном состоянии человек открывает иногда отдельные законы, истины и сокровенные тайны природы, но только в самадхи-нирване его знания обретают всеобъемлющий характер, приближаясь к относительной полноте и точности отражаемого им бесконечно разнообразного мира. Лишь в самадхи они становятся тем, что называют Просветлением. Такое знание-зрение не получишь, читая сочиненные кем-то писания и выполняя надуманные другими обряды.

И дело тут даже не в устаревших догмах и верованиях. Здесь необходима подлинная любовь, неугасимый энтузиазм и искренняя преданность собственному разуму, который открывает секреты и тайны только своим верным адептам, и то лишь по мере и в зависимости от их развития.

Не случайно еще в древние времена многие мудрецы, врачевавшие ближних, считали, что на свете существует только одна серьезная болезнь – неведение. Чтобы избавиться от нее – есть три способа. Первый – это развивать ум; второй – укреплять волю; третий – очищать и поддерживать в добром порядке тело. А еще лучше – задействовать все указанные способы одновременно, потому что они тесно взаимосвязаны.

Без такой постоянной и своевременной профилактики невозможно надежно сохранять здоровье, не говоря уж об успешном самосовершенствовании и тем более о восприятии и использовании эволюционной космической энергии, незримо пронизывающей Вселенную.

Другие лечения только ослабляют наши внутренние защитные силы, разрушая имунную систему и порой значительно сокращая срок жизни, отведенный нам природой. Организм человека состоит из тела, чувств и разума, представляющих собой единое целое, поэтому лечить его по частям, исправляя одно и оставляя другое без должного внимания – почти бесполезно.

-         Почему бы вам, человеку столь опытному и многознающему, не заняться самому врачеванием? – Спросил болезненного вида богато одетый горожанин с обвислыми щеками и непомерно раздутым животом. – Могли бы зарабатывать куда больше, чем сейчас, и помогать людям особенно достойным!

-         Лучший целитель у каждого – он сам! – Покачав головой возразил Демокрит. – Надо лишь научить людей этому! Чем я и предпочитаю заниматься. Однако пора на перерыв. Потом продолжим наше полезное собеседование.

 

 

Глава 13  БЫСТРОМЫСЛИЕ НИРВАНЫ

 

 

Через несколько дней в зале при библиотеке состоялось очередное собрание-собеседование. Как обычно учитель поприветствовал присутствующих и, подождав, когда воцарилась тишина, негромко начал свое выступление.

-         Природа и те, кто изучает и осмысляет ее, категории разного порядка. – Неторопливо расхаживая по залу, сказал он. – Природа вечна, а люди изучающие ее смертны. Даже самые великие мудрецы, именуемые порой учителями мира, всегда умирали. Поэтому я бы предложил вам медитировать, то есть размышлять и сосредотачивать внимание на Вечной Природе.

Только она не ограничена временем и пространством и обладает уникальной способностью создавать любых учителей. Без медитации и концентрации на нашей единственной реальной матушке Природе никогда не смогут полностью проявиться скрытые, потенциальные возможности индивидуального сознания человека.

Природу-Вселенную не случайно называют еще Абсолютом и Высшим Разумом. Лишь связь с нею позволяет мыслителю надежно ориентироваться в окружающем его безбрежном океане мироздания. Для обретения такой связи и используется медитация. А звук «Ом», о котором я вам в прошлый раз говорил, считают «Надой» - вечной музыкой мира, присутствующей всюду.

 Сосредотачиваясь на нем медитирующий ощущает, как тот расширяется, заполняя окружающее пространство, и вся Вселенная как бы вибрирует в нем. Поэтому нужно регулярно и почаще повторять звук «ом», анализируя при этом его внутренний смысл. В результате такого повторения и размышления о мировом звуке, постепенно происходит устранение психических расстройств и человек начинает ощущать связь с Космическим Разумом.

Однако установление этой связи – лишь начало пути. Если не заниматься регулярно медитацией, то будет мало пользы от подобной связи. Произнесение «ом» представляет собой просто психодыхательное упражнение. Его надо повторять вслух и в уме до тех пор, пока не станет явственно различим внутренний звук «нада» Тогда на нем необходимо концентрировать внимание и он может проявляться в разных формах; в виде света, тепла, движения и в других типах энергии.

Практикующие йогу знают, что всякое живое существо излучает свет-ауру, хотя не каждый может увидеть этот свет. Посредством медитации как раз и обретается такое особое зрение и слух. Они проявляются в мозгу, как чудесное сияние либо как музыка, напоминающая звучание колокола. Такой свет отражается, а звук резонирует в разных центрах нервной системы и в конечном счете они воспринимаются, как лучезарное сверкание или как вибрация в окружающем океане эфира, звучащая различными музыкальными тонами и тембрами.

Воспринимается это сверкание или звучание не столько зрением и слухом, сколько внутренними чувствами, связанными с интуицией. Практика «нады» считается в Индии лучшим путем, ведущим к Космическому Сознанию. Мидитирующий должен при этом следить и за движениями своего сердца, так как его движения воспроизводят движение космических сил, действующих в нем и вокруг него.

Тогда все изменения воспринимаются как одно непрерывное гармоничное движение, согласованное с объединенным сознанием. Приходит постижение нераздельности движения и сознания, а Вселенная ощущается как нечто целое, выбрирующее в одном бесконечногм океане общей жизни (праны) и связующего все эфира (акаши).

-         Скажите, пожалуйста, а что может служить помехой при медитации? – Задал вопрос кто-то из учеников.

-         Вопрос очень полезный! – Кивнул выступавший. – Главной помехой для сосредоточения и концентрации сознания является рассеянность ума. Ее провоцируют не только физические расстройства-болезни и реальные житейские беды, но и праздность, невоздержание, ошибочное восприятие, сомнения и все, что проявляется как беспокойство, нарушая дыхание и вызывая невольную дрожь в теле.

Чтобы преодолеть рассеянность при медитации используют, кроме направления внимания на звуковой ток, концентрацию на жизненном принципе «я есмь» (существую). Такой принцип предполагает приводить разум в состояние покоя, культивируя чувство дружбы по отношению к тем, кто счастлив; посредством любви-сочувствия к тем, кто несчастлив и страдает; а так же через безразличие к тем, кто недостоин и зол. Таким образом мыслящая субстанция ума становится в человеке более устойчивой.

Для преодоления помех, вызываемых психическими и физическими недомоганиями, йоги разработали целую серию особых поз и дыхательных упражнений, ведущую к очищения и укреплению тела и ума. Они составляют «пранаяму» – искусство дыхания, важнейшую часть подготовки мыслителя, стремящегося с помощью сверхчувственного восприятия осмыслить Высшую Реальность.

Овладение и практика дыхательных упражнений и статических поз «асан» – необходимое звено на пути к просветлению и быстромыслию. Искусственные задержки и ускорения дыхания существенно влияют на обменные процессы, гармонизирующе действуя на организм, изменяя и общий обычный ритм и тонус жизни. Тот, кто хочет установить контроль над физическими и психическими силами, постоянно тренируется путем медитации и упражнений.

Это укрепляет человека, увеличивает его энергию и так обостряет интеллект, что тот начинает легко постигать самые сложные и тонкие проблемы. Однако до тех пор, пока знание не станет доступно прямому интуитивному восприятию, оно не сможет обеспечить такую же уверенность, какая рождается в результате непосредственного, хорошо организованного опыта.

Ведь даже глубокая, казалось бы непоколебимая, вера, обретенная с помощью учителей и книг, может в действительности оказаться сущим вздором и суеверием. Поэтому учиться всегда следует собственному уму, а не слепой вере. Искать надо постижения хотя бы части истины, но своими силами, а не с помошью чужих догм.

-         Что же такое есть познание? – Наморщив лоб спросил бородач из Эфеса, сидевший среди выпускников. - Объясните – из чего оно состоит!

-         Вопрос сложный, Алкимен. – Улыбнулся учитель. – В общем-то это процесс. В результате углубленного анализа человек приходит к пониманию того, что слова – лишь символы, отличающиеся от объектов, что они могут существовать на разных планах. Так произнесенные вслух слова порождают вибрацию в воздушной среде, а та доносит ее до чувства слуха.

Интерпретация этой вибрации называется в психологии познанием. Оно состоит из уяснения умом смысла слов, их значения и таящейся за ними идеи. Но только особое состояние - самадхи позволяет беспрепятственно, сразу постигать все сущее, исследуемое - от мельчайшего атома до бесконечной громадности Вселенной.

Когда ум свободен от внешних помех, он, как чистый кристал, может представать в форме любого объекта, будь то познающий, средство познания или познаваемый объект. Как прозрачный кристал окрашивается в цвета расположенного за ним объекта и светится им, так и разум отождествляется с любым объектом и принимает подобную ему форму. Способность мысленной трансформации включает в себя одновременно три явления – это возможность входить в объект, пронизывать его и отождествляться с ним.

Интуитивное знание, полученное в самадхи существенно отличается от знаний, услышанных от других или обретенных при чтении книг, путем индуктивных и дедуктивных выводов. В словесном и искусственно выведенном знании нет прямого видения реальности. Всеобъемлющее постижение находится за пределами восприятия чувств. Однако внутри нас есть потенциальная способность превосходить, благодаря концентрации внимания, прежний чувственный опыт и такой более высокий опыт полностью преображает личность.

К тому же в состоянии самадхи интуитивное знание, посредством цепной реакции, увеличивает сферу постижения во все других областях понимания исследуемого мира, делая человека по-настоящему более мудрым и совершенным. Поэтому развитие личности во многом зависит от качества связи с Космическим Разумом. Знает человек об этом или нет, верит ли в это, или не очень, но его развитие есть ничто иное, как проявление и раскрытие такой связи.

 Благодаря учебе и умственной работе, а в конечном счете путем медитации и концентрации, которые приводят к состоянию быстромыслия, он познает основные принципы вселенского бытия. В неорганическом и минеральном царстве сознание находится в латентном, скрытом состоянии, в растительном мире оно проявляется, как жизненная сила, среди животных – как сила инстинкта, а в людях, как сила мышления, рассуждения и постижения.

Вся живая Природа управляется этими могущественными принципами. Космическое Сознание – вне времени и пространства, причины и следствия. Как звук и свет оно не является обычной материей, имеющей какой-то размер и форму. Оно проявляется скорее как энергия, как действующая, руководящая сила, которую иногда называют еще Абсолютом.

Раскрытие и исследование этой главной движущей силы в своем сознании является основным психологическим требованием учения индийских мудрецов. Преданность такой Психической Силе означает, что человек должен избавиться от предвзятости и поддерживать открытость своего ума, чтобы Высшее Сознание могло действовать через него.

Впрочем, все, о чем я столь подробно излагаю, не заменит личного опыта, даваемого только практикой. Лишь в результате упражнений и медитации человек получает доступ к огромному количеству психической энергии и может использовать ее для саморазвития. Он обретает при этом хорошую память, уверенность в себе, чувство безопасности, активную разумную волю, освежающий сон, умение быстро расслабляться и отдыхать, позитивно мыслить и самосовершенствоваться.

Ведь тело можно превратить либо в светлый величественный храм знания, радости и красоты, либо в жалкую, грязную трущебу – хлев животной распущенности. Право выбора в той или иногй степени имеется почти у каждого, но настоящие мудрецы выбирают только первое! Надеюсь – что и большинство из вас пойдет этим путем! Однако сейчас пора сделать перерыв.

 

 

 

-         О твоих выступлениях теперь судачат по всему городу! – Тихо произнесла Сильвия, когда они вышли вечером на обычную прогулку вдоль реки. – Кое-кто полагает, что ты нарочно разрушаешь веру в бессмертных богов, подменяя их бездушной природой.

-         Судачат? И пусть себе! Но говорил-то я о природе живой и очень даже высокодуховной! – Улыбаясь возразил Демокрит. – В этом я целиком согласен с мыслителями Индии. Хотя, на мой взгляд, они напрасно делят единое на бесчисленные части и обожествляют их, называя по разному.

-         Чем же такой подход отличается от верований, принятых у нас в Греции?

-         По сути – мало чем! – Пожал плечами собеседник. – Разница, пожалуй, лишь в количестве. Индусы утверждают, что богов 33 миллиона. И каждый из них может к тому же воплощаться в любом виде. У нас же богов и богинь поменьше, но тоже всем хватает, и с виду они, как обыкновенные люди. Так что всякий может выбрать себе по вкусу и молиться – кому нравится!

-         Кому же нравится молится тебе? – улыбнувшись поинтересовалась спутница.

-         Сама знаешь! – Рассмеялся тот. – Только той, что по настоящему любит меня. Я уважаю твои чувства и разум, как ценю и других умных людей, доверяющих опыту, поддающемуся проверке на практике.

-         В этом ты похож на Конфуция, чьи сочинения я недавно читала в нашей библиотеке в переводах с китайского. Этого мудреца почитают в поднебесной, как Будду в Индии. Многие провинциальные правители даже заучивают наизусть его творения.

-         Это не удивительно, - отозвался муж. – Высшие посты у них в империи распределяют по конкурсу в зависимости от умственных способностей претендентов. Поэтому невежд и глупцов среди знатных вельмож там поменьше, чем у нас.

-         Один из купцов, плававших туда за шелковыми тканями, рассказывал о таких конкурсах, - заметила она. – Чтобы к ним допустили, надо сдать предварительно три экзамена, а пройти их не просто.

-         Это там называют иерархией просвещенного разума. Здесь есть чему у них поучиться. В остальном, впрочем, в стране желтокожих царят те же нравы и суеверия, как и везде, где люди знать ничего не хотят, ни о настоящей демократии, ни о подлинной философии.

-         Какой же веры придерживаешься ты, мой милый?

-         Я убежден, что любые утверждения, основанные на недоказуемом лживая чушь! Ведь их плодят корыстные спекулянты. Все те, кто кормится такими выдумками.

-         Не случайно у тебя среди жрецов и торгашей наших столько тайных недоброжелателей. – Прошептала Сильвия. – Они считают тебя опасным безбожником.

-         Это делает мне честь! – Усмехнулся Демокрит. – Лучше быть честным атеистом, чем лживым боголюбом, чья любовь питается столь сомнительными достоинствами, как страх и невежество. Конечно, для тех, кто лишен возможности выбора, будучи бесправным рабом или неимущим бедняком, добывающим хлеб свой в тяжком поте лица – такой грех простителен. Хуже, когда грешат им знатные паразиты, жиреющие за чужой счет, и их холуи из лжемудрух грамотеев.

-         Ты говоришь так о свободных гражданах, пользующихся за свое богатство почетом и уважением? – С упреком взглянув на мужа, спросила бывшая вещунья-гетера.

-         В обществе, где нет справедливости, и свободные люди неизбежно становятся рабами, как, кстати, и мы с тобой. – Со вздохом отозвался тот. – Насилие повсюду порождает тиранию и ложь, а те в свою очередь поддерживают насилие. Такова пока в реальности и наша хваленая демократия.

-         Марий собирается вернуться домой. Ждет прибытия их триремы. – Желая сменить опасную тему разговора, сказала Сильвия.- Дед обещал по пути из Персии приплыть в Абдеры и забрать его.

-         Что ж – решение дельное.- Кивнул он. – Внук афинского триеарха не зря провел с нами год. Уверен - из него выйдет со временем неплохой философ. Как и Алкимен из Эфеса, он один из лучших моих учеников.

-         Оба они собираются создать у себя, где живут, школы подобные нашей и стать учителями, как ты. – Заметила она. – Даже трудные асаны освоили и зимой купаться начали, стремясь побыстрее достичь состояния просветления и быстромыслия.

-         Ну, с этим-то торопиться им не следует, - задумчиво покачал головой Демокрит. – Самадхи у всех проявляется по разному. Но хорошими учителями общеполезной грамоты они обязательно будут. В этом можно не сомневаться! Да и ты, кажется, преуспела в том не хуже их. Как там идут дела с твоими курсами?

-         Дела идут неплохо! Учениц становится все больше. Только заниматься в нашем доме уже тесно. Надо строить новый зал.

-         Раз надо – построим! – Ответил собеседник. – Попробую убедить толстосумов из городского магистрата, чтоб дали ссуду для строительства. Но хватит разговоров о делах. Для этого есть день. Давай-ка полюбуемся красотой звездного небосвода. Перед сном это полезней для здоровья!

-         Мне-то о здоровье вспоминать еще рановато. – Засмеялась Сильвия. – Меня волнует иное. Не хотелось бы пропускать ваши ученые собеседования. В них много полезного, а свободного времени у меня теперь почти нет. О чем ты будешь говорить в следующий раз?

-         О сверхчувственном восприятии. Это, думаю, заинтересует всех. Но ты не переживай. Что знаю я – будет известно и тебе. Я уже начал писать новую книгу о космическом сознании и мельчайших неделимых частицах атомах, составляющих все безжизненное и живое. Скоро дам тебе для переписки, тогда ознакомишься и будешь первым моим критиком.

-         Почти все, написанные тобой раньше свитки, уже зачитаны до дыр. В библиотеке у Критона нет целых экземпляров, а многие вообще утеряны. Не известно, где их искать. – Горестно посетовала Сильвия. – Зато толстенные труды афинских академиков Платона и Аристотеля, стоят на полках почти не тронутые. Пока что они мало кого серьезно заинтересовали.

-         .Мир от того хуже не стал! – Невозмутимо улыбнулся Демокрит. – Это свидетельствует лишь о том, что в моих книгах есть то, о чем стоит читать!

 

 

Глава 14  ОСОБОЕ ВОСПРИЯТИЕ

 

 

Очередное собрание в большом зале при храмовой библиотеке было как обычно в последнее время очень многолюдным. Поприветствовав учеников и гостей, учитель предложил на этот раз начать дискуссию с вопросов.

-         Как лучшие мыслители Индии представляют себе основные физические формы мироздания? – Тотчас раздался вопрос со скамьи, где сидели выпускники.

-         Основных природных образований, составляющих Вселенную, по их мнению, – пять. – Принялся объяснять Демокрит. – Это твердые, жидкие, газообразные, световые и звуковые тела. Они образуют единый энергоматериальный океан Природы, лишь воспринимаемый нашими чувствами по разному.

Все пять видов состоят из тонких компонентов, то есть из элементов и мельчайших неделимых частиц – атомов. Их внутренняя природа, в зависимости от ситуации, вызывает соединение или разъединение тел, образуя процессы телесной эволюции, сохранения или инволюции.

Когда атомы и злементы соединяются, то возникают какие-то объекты. При разъединении компонентов объекты попадают в стадию инволюции. Сочетание новых комбинаций элементов называют иногда созданием, а их разъединение уничтожением. Фактически же в основе своей ничто в мире не создается и ничто не может быть уничтожено.

Качества материи и энергии нетленны. Есть только появление и исчезновение разных форм объектов или их переход от потенциального бытия к актуальному и наоборот.

-         Но что же такое тогда - рождение и смерть? – Спросил с той же скамьи другой ученик.

-         Это понятия из иной сферы. – Ответил учитель. – В мире живых объектов, связанных с деятельностью трех психогенных сил саттвы, раджаса и тамаса, то есть соединения, сохранения и разъединения, появление новых форм называют сотворением или рождением, а исчезновение их – распадом или смертью.

Индусы считают, что все, что мы испытываем, приходит к нам через наши органы чувств, воспринимающих различные сигналы, как извне, так и изнутри тела. Для получения сигналов животные и люди имеют специальные чувства. Так глаз предназначен для зрения, ухо – для слышанья, язык – для вкусовых ощущений, нос – для обоняния и кожа – для осязания.

-         А какова роль чувств и ощущений в процессе познания? – Задал вопрос один из новичков.

-         Ощущение – это акт получения сигнала органом чувств. – Последовал ответ. – Восприятие – это интерпретация зарегистрированного сигнала в мозгу того, кто занимается анализом. Данная психическая деятельность и представляет собой процесс познания, где объект является познаваемым, а разум исследователя познающим.

Таким образом анализ качеств видимого осуществляется благодаря работе чувств и ума, действующих как единое целое. В результате к человеку приходит понимание и ощущение того, что он видит, чувствует, воспринимает и мыслит.

Но психический механизм, опирающийся прежде всего на чувства и обслуживающий одновременно подсознательный, сознательный и сверхсознательный планы ума, как и всякий механизм, сам-то по себе действует скорее бессознательно. Вот почему необходим постоянный контроль со сторонеы разума.

Лишь тогда механизм психики надежно содействует познанию относительного мира и ведет наше сознание в конечном счете к постижению реального Абсолюта. Это позволяет человеку достичь состояния блаженной нирваны или самадхи - трепетного радостного освобождения от неведения и обретение чувства знания. Только волевым усилием можно заставить ум заниматься самоанализом, не давая животным силам инстинктов управлять собой.

Это хорошо понимали мудрецы древней Индии, считая , что человеческий ум по природе своей очень похож на обезъяний. Он ведь подпитывается могучими силами прошлого опыта - первобытного периода нашего эволюционного становления. Вот почему опъянение похотью, желаниями, обладанием, эгоизмом и другими влечениями действует на нас, как соблазнительное наваждение, от которого так трудно удержаться.

Без самоконтроля ум очень быстро разрушает себя и всю личность. Именно поэтому развитие и совершенствование человека всегда начинается с укрепления в нем разумной воли и выработки стремления к духовному преображению. Благодаря контролю над чувствами человек преобретает быстроту ума и способность восприятия природных явлений без помех со стороны аппарата чувств.

Это помогает ему держать сердце и ум открытыми. Разумный человек в каждом видит учителя. Невежда полагает, что все кроме него заблуждаются, поэтому он не сумеет извлечь пользу даже из наставлений величайшего мудреца.

-         Извините, учитель! – Поднялся вдруг с первой лавки бородатый эфесец. – Вы говорили о времени и пространсве, в коих пребывают материя и энергия. Поясните, пожалуйста, эти категории и связь между ними?

-         Как всегда, ты ставишь нелегкий вопрос, Алкимен. – Усмехнулся Демокрит. – Действительно, каждый рассматриваемый нами объект связан со временем и пространством, где он находится. Размышление о времени приводит познающего к осознанию таких понятий, как миг, момент и их последовательность, а медитируя о пространстве мы осознаем понятие его наименьшей единицы – точки и неразрывной с нею бесконечности.

Секунды, минуты, часы, точки и беспредельность, как явления, связанные с прошлым, настоящим и будущим, практически представляют собой единый океан непрерывности. В относительном же мире все является продуктом момента и его последовательности. Они видоизменяют все проявленное.

Непрерывное течение времени накладывает на объект свой отпечаток. Те моменты, которые уже прошли, и те, которые должны пройти, являются обязательными в силу универсального закона непрерывных изменений. Соответственно этому весь мир изменяется каждый миг. Все его характерные черты относительно стабильны лишь в данный момент времени.

Как говорил знаменитый земляк твой Гераклит, человек, входящий в текущую реку, встречается с изменениями не только в реке, но и в себе самом. Постигнув сей факт, искатель истины не станет приписывать исключительного значения своим мнениям и пренебрегать опытом других людей.

Обычно исследуемые объекты отличаются друг от друга видом, классом, частными свойствами или происхождением. Но тонкие изменения нельзя распознать посредством подобных отличительных характеристик. Каждое мгновение в физическом и психическом мире происходят бесчисленные мелкие перемены. Зная об этом умудренный опытом человек формирует в себе интуитивные знания, позволяющие ему получать непосредственное восприятие любых объектов, недоступные менее подготовленному сознанию.

Так образуется абсолютное различительное знание, способное охватывать всю объективную Вселенную. Это знание мгновенно дает ответы на любые вопросы. Вся Природа во всех ее состояниях, тонких и грубых, находится в пределах охвата такого высшего сознания. И человек, в состоянии самадхи, становится обладателем интуитивного знания единого целого – прошлого, настоящего и будущего – вместе с суммой их проявлений.

Поэтому в логически стройном, хотя при этом одновременно порой и парадоксальном, учении индусов особое место занимают «мантры» – повторения вслух или про себя идей, символов, знаков, формул.

-         Это то, что у нас принято называть молитвой? – Спросил бородач Алкимен.

-         Не совсем! – Покачал головой выступавший. – Само слово «мантра» на санскрите означает: «ман – мышление, тра – защита». То есть это все то, что предохраняет от ошибочного мышления и помогает правильному пониманию реального. В понятие мантры входит весь механизм обучения, размышления и запоминания, а ум здесь всегда стоит на первом месте.

Если же он плохо подготовлен, не способен мгновенно оформлять суждения в словесный речевой поток, то быстромыслие в состоянии самадхи обретается не полное и в человеке превалирует чувственный план. Вся практика йоги, по сути, является ничем иным, как процессом постепенного преобразования-трансформации тела, психики и ума и переходом их от низшего существования к высшему бытию.

-         Почему же столь строго логичное учение индусов вы назвали одновременно и парадоксальным? – Поинтересовался один из гостей.

-         Парадоксальность его в том, что оно предлагает прямо противоположные, казалось бы исключающие друг друга, подходы к познания единого реального мира, осмысляемого познающим. – Сказал учитель.- Ведь каждый человек, как и любое общество, всегда обладает определенным набором сильных и слабых сторон. А те, либо помогают двигаться вперед, по пути развития и самосовершенствования к более широкому и углубленному пониманию действительности, либо мешают такому движению и ведут к деградации, к хаосу прогрессирующего неведения, к духовному и физическому оскудению и даже порой к преждевременной смерти – распаду.

Понятие сильных сторон обычно ассоциируется на практике не только с положением личности в обществе и материальным достатком, но и с наличием устойчивого здоровья, ощущения не зависимой от возраста молодости и благоденствия, свидетельствующих об избытке энергии, а слабых – с хроническими болезнями, с психоментальными сдвигами, вызывающими чувство неблагополучия, телесной немощи и страдания.

 Поэтому бытие наше как бы постоянно колеблется на волнах Добра и Зла между приятным хорошим и противным плохим. Только мысль, способная взять под контроль эмоции и чувства, может остановить подобные колебания. А это в свою очередь дает возможность обретать состояние относительного покоя и концентрировать внимание для постижения сложных и не всегда легко различимых явлений, неразрывно связанных с окружающим нас и внутри нас самих бурно проявляющимся миром.

Благодаря медитации чувство постоянно расширяющегося осмысленного существования становится ведущей силой, объединяющей разум человека с космическим бытием. Как теисты, так и атеисты могут пользоваться благами, обретаемыми в состоянии просветления-самадхи.

Первые укрепляют при этом свою веру в сверхестественные загробные чудеса и тем самым лечатся от угнетающего их страха смерти и неизбежных расстройств, в результате психических срывов.

Вторые же не менее успешно укрепляют доверие к реальному чуду развития собственного разума, дающему им силу реализовать на практике заложенные в них Природой воистину необычайные возможности.

-         Все это так, учитель, - вставая сказал, сидевший рядом с Алкименом, внук афинского триеарха Марий. – Только нам очень хотелось бы знать, как практически поскорее обрести сверхсознание?

-         Ваше желание понятно, Марий. – кивнул Демокрит. – Каждому человеку присуще по природе стремление к совершенству. Именно в нем обретаются и великое знание, и трепетное ощущение блаженства, связанные с просветлением. Однако все это проявляется лишь в том случае, если искатель Истины сумеет устранить в себе, как я уже говорил, все помехи – инстинктивные животные вожделения и накопить достаточную энергию.

Как солнце сияет, когда небо чисто и свободно от облаков, так и разум проявляет всезнание и другие присущие ему совершенства, когда устранены помехи и его заполняет творческая сила. Имеется ведь неразрывная причинная связь между подсознательными процессами и сознательными явлениями. Прошлый опыт, память и опыт нынешний тесно связаны между собой.

Прошлый опыт подкрепляет сегодняшний процесс обучения, а обучение укрепляет память о прошлом и становится причиной будущего опыта. Повторные впечатления закрепляются в памяти, а память способствует легкости усвоения новых впечатлений. Хотя люди не всегда замечают взаимосвязь возникшей идеи с ходом своих мыслей, не всегда понимают, как рассеянная мечтательность и сон связаны с состоянием бодрствования.

Творцы йоги полагали, что имеется бесконечный поток психических процессов и их следствий. Он вызван вечным существованием жизненных сил, порождающих влечения и желания. Так например желание жить присутствует в каждом живом существе, оно есть и в каждом человеке.

 Нельзя объяснить наличие инстинкта жизни, если нет вечности противостоящей смерти. Стремление нашего сознания преодолеть конечные пределы бытия – указывает на то, что кажущееся конечным не является в действительности таковым. Существует, вероятно, совсем иная, не познанная еще нами реальность. Но рано или поздно мы обязательно ее познаем.

            Выступающий обвел спокойным взглядом слушателей и неторопливо продолжал, как бы выражая свои мысли вслух.

-         Ощущение жажды жизни заставляет нас допустить наличие других возможностей. Желание жить и инстинкт жизни – вечны и всеобщи. Ошибка многих состоит в том, что они считают, будто инстинкт жизни означает обязательно продолжение существования в неизменном состоянии. Но все рожденное не может быть неподвижно-вечным в силу закона постоянных изменений.

И тем не менее, как сама Вселенная безначальна и бесконечна, так и жизнь в ней способна обладать этими свойствами. Непрерывность же психических процессов свидетельствует скорее о наличии предыдущих жизней в опыте ныне живущих и об их умственных способностях предвидеть и предугадывать такой опыт в будущем.

Как бы то ни было желания и стремления неотделимы от разума. Они являются движущими силами механизма психики, состоящего из чувств и ума. Таким образом они воплощают в себе мотивировку человеческого поведения и систематизированное познание, побуждающее нас к осмысленной деятельности.

 В сочетании с подсознательными впечатлениями, инстинктивными влечениями и духовными устремлениями разум представляет собой сущность любого индивида. В процессе развития этот индивид становится личностью, а гармонично развитая личность является не только самым сложным из известных нам типов живых организмов, но и, возможно, наивысшим продуктом земной эволюции.

Достичь самадхи, нирваны, быстромыслия – значит преодолеть неведение и избавиться от вредоносного груза впечатлений и склонностей, вынесенных из прошлых существований. Мы, подобно всем животным, носим в себе рудиментарные следы наших предков. Чтобы гармонично совершенствоваться, мы обязаны разобраться в самих себе, а сделать это сможем, если сумеем найти путь исследования тех скрытых глубин в наших умах и чувствах, из которых появляются наши побуждения.

Правильный образ жизни, утверждают мудрецы Индии, приносит счастье. От неправедного проистекают страдания. Боль и мучения вызывают отвращение и ненависть. Удовольствия и радость порождают страсти и привязанность. Как следствие - возникает усилие, борьба, стремление избежать страдания и обрести счастье, наслаждение и объект любви.

 Эти стремления действуют на трех планах: физическом, словесном и умственном. Стремясь найти счастье и избежать страданий, человек помогает другим или начинает вредить им. В результате снова возникают правильный или неправильный образы жизни, счастье или несчастья, наслаждение и боль, рождающие любовь и ненависть.

Так, по словам Будды, вращается мировое колесо Сансары, цикла рождения и смерти. Основной движущей силой этого колеса является неведение “авидья” – она корень и причина всех наших бед. Вот, Марий, далеко не полный ответ на твой вопрос. Но ты, кажется, хочешь спросить еще о чем-то?

-         Вы правы, учитель! – Смущенно отозвался тот. – Я должен вскоре вернуться в Афины, где собираюсь поближе познакомиться с Академией Платона. Что думаете вы об его теории идей, да и о нем, как философе?

-         Думаю, что такое знакомство будет тебе очень полезным. – С улыбкой сказал Демокрит. – Платон неплохой мыслитель и плодотворный писатель. Однако его теория идей – сущий вздор, питающий лишь суеверных невежд. Ведь он утверждает, что Вселенная является творением какого-то единого всемогущего ума. Это положение отвергает свойство Природы быть общей для других многочисленных разумных существ. Но если считать Вселенную творением одного индивидуального ума, тогда мы вынуждены будем отрицать существование ее до и после бытия этого ума, что является явным абсурдом.

Куда логичнее предположить, что объективная наша матушка Природа не является ни творением одного конкретного разума, ни творением множества их. Она не зависит от индивидуальных умов и сама их всех породила и уничтожает, особенно когда в них, вместо здравого смысла, начинает одерживать верх тупое неведение.

Поэтому мы видим, что люди, с их верой, суеверием и самыми буйными фантазиями – творениями, рождаются и умирают, а Солнце, звезды и планеты остаются. Кстати, индивидуальные умы не очень-то зависят и друг от друга, а если и зависят, то лишь в относительном плане, когда находятся недалеко один от другого в общем для них пространстве и времени, будучи соединены единой причинно-следственной связью, образующей мотивацию.

Смерть, рождения и другие внешние события не оказывают одинакового воздействия на разумы отдельных индивидов, а тем более на всю необъятную Вселенную, поскольку та не только едина, но одновременно и до бесконечности парадоксально множественна. В силу этих доводов остается признать, что Природа, как объект познания, зависит сама от себя и является общим домом для всех умов.

-         А что такое мотивация? – Спросил кто-то из учеников, сидящих на задних скамьях. – В каком значении следует понимать это слово?

-         Мотив – замысел человека, побуждающий его к деятельности. – Ответил учитель. – Не понимая мотивов, нельзя плодотворно исследовать и судить о поступках людей. Вещи, явления, объекты не всегда таковы, какими кажутся. Разные мотивы вызывают разные действия и реакция на них может быть разная.

Так, за убийство в одних случаях наказывают, как преступников, а в других – награждают, как честно исполняющих свои обязанности солдат. Мотив определяется, как склонность к поступку, как его цель. Обычно мотив начинается с влечения, переходящего в намерение, а заканчивается удовлетворением.

Развитие личности тоже во многом зависит от мотивирующих сил, которые действуют с детства и на протяжении всей жизни. Счастье и несчастья зависят и от нашего отношения к окружающему. Психические процессы представляют собой непрерывную цепь прошлого, настоящего и будущего, без учета которых невозможно принимать верные решения.

В этом заключается разница между разумом человека и животного. Человек способен черпать опыт из прошлого, выстраивать настоящее и планировать будущее. Но каждый смотрит на мир со своей колокольни, рассматривая все явленное с точки зрения собственного ума. Восприятие индивида зависит от него самого, от его опыта и подготовки.

Если в разуме царит неведение, то любой интересующий его объект, представляется ему чем угодно, только не тем, чем он является на самом деле. И наоборот, когда сознание близко к просветленности, к прозрению, то оно воспринимает Вселенную и отдельные элементы ее, как объективную реальность. Чувство единства с Миром приносит тогда счастье бесстрашия.

 Личность начинает осознавать, что она принадлежит единой непрерывно эволюционирующей Природе, что она кровно соединена с каждой формой жизни, с минеральной, растительной и животной, возможно, являясь в эволюционной цепи вершиной самой эволюции.

-         Но для личности оказаться на такой вершине – слабое утешение! – Не скрывая насмешки громко заметил один из гостей в длиннополом черном облачении жреца. – Ведь и там ее все равно поджидает вскоре неминуемая смерть! Не лучше ли верить в вечные радости либо страдания, уготованное нам бессмертными богами, в соответствии с нашими прижизненными заслугами?

-         Если сознание у личности ущербное, то ей лучше и не карабкаться на крутую вершину Олимпа. – Весело рассмеялся Демокрит. – Тут вы бесспорно правы! Но поиск вечно живой Истины присущ природе человека. Такой поиск остановить невозможно. Являемся ли мы только физическими, постоянно изменяющимися существами или обладаем и чем-то нетленным? Изучение нашего собственного ума открывает перед нами новые необозримые горизонты!

Когда мы говорим, что все изменчиво, мы сравниваем это с чем-то неизменным. Мы отвергаем отрицательное, опираясь на что-то положительное. Заявление, что нечто является тленным, предполагает наличие чего-то нетленного. Таким бессмертным по отношению ко всему временному, преходящему может быть для нас только достаточно развитое всеохватывающее сознание, способное выходить за рамки своей всегда относительной ограниченности.

Бесконечное и неизменное, получившее название Абсолют, не является изобретением святош-философов. Для определения скорости любого движения всегда нужна какая-то относительно неподвижная точка отсчета. Основание у понятия неизменного – это раскрытие того, что было, есть и будет вечно. Обычное мышление не способно проникнуть в эту область. Когда наш разум пытается думать о бесконечности, его мышление все равно относится к миру конечного опыта.

Лишь посредством дисциплины ума, через медитацию и концентрацию в состоянии самадхи, человек открывает, что сфера сознания гораздо более глубока, прочна и реальна, чем сфера одной физической материальности. Познающий должен понять принцип неизменности, чтобы быть в состоянии распознавать и судить о происходящих повсюду видимых и невидимых переменах.

Без постижения принципа неизменности невозможно обрести устойчивое ощущение непреходящей радости, независимой от времени и пространства. Постоянные перемены и колебания отдельных частей и элементов реального мира никогда не дадут возможности предаться полному, безмятежному блаженству. Но понять и тем более почувствовать такой принцип на собственном опыте, можно только в состоянии сверхчувственного восприятия, обретаемого путем самоанализа в самадхи.

Кстати, достигать его лучше без искусственного дурмана и самоотравления наркотиками, лишь вызывающими гипнотический транс, разрушающий тело и разум. Только это состояние, которое называют просветлением или быстромыслием, способно озарить сознание мыслителя негасимым светом и избавить его от непосильных потуг постижения непостижимого.

-         По вашей логике люди могут обрести бессмертие и без помощи Богов? Так ли я вас понял? – Продолжал настойчиво спрашивать гость в облачении жреца.

-         Простите, любезный! О небожителях я не говорил. Это вы стараетесь зачем-то навязать нам столь алогичную точку зрения. – Пожав плечами возразил учитель.- Я же веду речь о Природе. Как сияющее Солнце не нуждается для проявления своего света в другом освещении, так и сознание не нуждается в другом светильнике для освещения себя самого – оно самосветящееся. Свет сознания позволяет и человеку видеть невидимое. Это делает и заурядную личность искусным творцом. Если же сознание исчезает, то человек, теряя свой творческий дар, становится хуже мертвеца.

-         Что же делать, чтоб сознание было живо и не исчезло? – Поинтересовался гость.

-         Только самоанализ дает мыслителю возможность постичь закон колебаний света и тьмы, позволяет осознать истинную свою природу и понять конечную цель существования, состоящую в бесконечном преображении собственного бытия. – Ответил Демокрит. - Весь проявленный мир существует тогда для нас ради этой высокой цели, давая возможность заодно преображать и единую с нами реальную Вселенную.

Мы начинаем постигать, что этот огромный космос находится в постоянном процессе бытия и становления, движения и жизни. Он всегда растет и меняется. Не успел он еще стать чем-то одним, как уже становится иным. Ведь то, что возникло, подвержено также и распаду. Невозможно, чтобы не умерло то, что родилось.

Но на причинную взаимосвязь не следует смотреть, как на механическую последовательность движений, в ходе которой мировой процесс становится лишь серией отдельных отмираний и новых сотворений. Он представляет собой одно состояние, преобразующееся в другое, путем непрерывной пульсации.

Настоящее здесь определяется прошлым, а будущее настоящим. Причинная связь подобна отношениям семени и растения, где одно нуждается в другом. Это, кстати, неплохо объяснил и наш Анаксагор. Все научившиеся медитировать знают – когда они находятся в состоянии сверхчувственного восприятия – сознание относительного мира и времени исчезает. И наоборот – когда у них преобладает обычное состояние, то чувства вечности нет.

Наряду с этим мы осознаем тогда, что реальность общей Вселенной обладает совсем иными свойствами, чем явления и любые вещи в мире относительном. Мы понимаем, что вся жизнь есть непрестанное движение материи и энергии, способных переходить друг в друга. И нам становится ясно, что Вселенная – это единое целое, объединяющее все части и элементы беспредельно разнообразного энерго-материального бытия.

В том числе целым являются и его сознательные и безсознательные формы, называемые познающим субъектом и познаваемым объектом. И мы четко начинаем различать при этом то, что еще совсем недавно было для нас неразличимым. Мы понимаем вдруг, что разум и хаотичный мир, как свет и тьма, как день и ночь – являются не только противоположными по смыслу, несовместимыми и враждебными по значению понятиями, но и реально мирно сосуществуют и дополняют одно другое в сфере единого общего, лишь на ином, более глубоком уровне осмысления.

Вселенная – это целое! Она представляет собой живое движение, которое не делится на жестко разграниченные и четко определенные субъекты и объекты. А любые изменения предполагают и наличие чего-то постоянного, неизменного.

-         Неужели нельзя мыслить об изменениях без чего-то стабильно-постоянного? – Раздался неуверенный голос одного из учеников, сидевших на последней лавке.

-         Без допущения некой тождественности и непрерывности течения времени от момента к моменту, мы вынуждены будем допустить исчезновение предыдущего существования и возникновение последующего из небытия.- Улыбнулся учитель. – Однако оба эти допущения противоречат практическому опыту, поскольку в эволюции и развитии каждого объекта и тем более субъекта мы видим тождественность и непрерывность физических и психоментальных явлений.

Закон памяти как раз и состоит в том, что вызвать воспоминания о ранее испытанном, может в себе только тот, кто его испытал. Если бы в мире не было законов причинности, то мир был бы ввергнут в полную анархию-хаос и мыслителям пришлось бы отказаться от всякой надежды на духовное и физичексое развитие, от любых попыток понять природу.

Поэтому, я еще раз повторяю, желающие медитировать должны регулярно заниматься самоанализом. Тогда способность к отождествлению с Великой Вселенной приходит к человеку без особых усилий с его стороны. Но помните, что величайшим препятствием в практике медитации являются ложные фантазии и предубеждения.

Не принимайте же вымыслы за факты, а факты всегда всесторонне исследуйте! Никогда не гордитесь своими достижениями! Чувство гордости, связанные со знанием чьих-то теорий и учений, может стать помехой на пути духовного развития. Будьте неизменно добры и почтительны к ближним! Истина бывает порой настолько скрытой, что даже умнейший человек может ошибаться и не распознать ее.

Пусть же чувство постоянно расширяющегося сознания станет ведущей силой, объединяющей ваш разум с Космическим бытием! И не забывайте заветов всех истинных мудрецов, считавших главным врагом своим «авидью» - неведение, которое исчезает, когда в состоянии самадхи появляется быстромылие или интуитивное знание, именуемое на санскрите «видья».

На этом, друзья мои, я позволю себе завершить наш цикл собеседований, посвященный Будде Просветленному и другим славным индийским мыслителям. Надеюсь, что такая форма обучения была полезной многим из вас. И мы продолжим ее, как только я допишу свою новую книгу о Мироздании и мельчайших неделимых частицах атомах, составляющих его вечно живую основу.

            Последние слова учителя потонули в громе бурных рукоплесканий, которыми разразился зал. Демокрит Смеющийся, весело поклонившись ученикам и многочисленным гостям, с улыбкой на лице спокойно направился к выходу.

 

 

                        Глава 15  АТОМЫ И ПУСТОТА МИРОЗДАНИЯ

 

 

-         Почему ты решил завершить раньше намеченного цикл собеседований, посвященный мыслителям Индии? – Спросила Сильвия, когда они увиделись после ее занятий на женских курсах. – Собирался ведь провести еще несколько встреч. Интерес к нашей школе теперь заметно вырос и учеников новых много прибавилось.

-         Я вдруг понял, что пора сменить тему. – Печально усмехнулся Демокрит. – В городе, как ты сама недавно говорила, итак нивесть что болтают о наших учебных занятиях. Сегодня среди гостей опять был один из жрецов храма Зевса Громовержца. А это уже попахивает реальной грозой. Зачем растравлять опасную свору.

-         Ты прав! Подобных гусей лучше не дразнить понапрасну! Не то начнут кусать, как бешеные псы. – Согласилась она. – Критон тоже предупреждал – не следует забывать об осторожности.

-         В чужом балагане приходится плясать под чужие дудки. – Вздохнул собеседник. – Но нет худа без добра! Теперь я смогу, наконец-то, без помех работать над своими книгами.

-         И это увы, не совсем безопасно. – Покачала головой бывшая вещунья. – Придраться ведь можно к любому тексту. Тем более, когда речь там идет о Мироздании и вещах сугубо духовных, чем пока положено ведать одним только служителям храмов.

-         Спорить с ними бесполезно. Судьба многих, от Анаксагора до Сократа, тому наглядный пример. Но против логики, толково изложенной в хорошей книге, они бессильны. – Заметил Демокрит. – Не зря есть пословица «Написанного пером – не вырубить топором!» Таким оружием им меня не одолеть. Для этого нужен разум, а не безмозглая черепушка, набитая суевериями.

-         Зато с ними тупость толпы и огонь фанатизма, которыми легко управлять. А в таком огне легко горят любые свитки, да и их сочинители, как произошло с Пифагором и другими.. – Возразила она.

-         Ладно, не пугай пуганных! В моем возрасте это уже не страшно! – Невозмутимо произнес седовласый мудрец.- Расскажи-ка лучше, как идут дела со строительством зала для твоих курсов. Удалось ли договориться с поставщиками о завозе материалов на выделенную нам площадку?

-         Когда внесем деньги, они начнут завозить. – Кивнула Сильвия. – Осталось лишь получить обещенную ссуду. Но с этой задачей без тебя мне не справиться. Придется еще раз просить казначея из магистрата об ускорении выплаты.

-         Попрошу! Не переживай! – Подбодрил ее учитель. – Сообща с любой проблемой справимся!

 

 

Через неделю, когда на участке между домом Демокрита и храмовой библиотекой уже начались работы по возведению стен для нового учебного зала, из города пришло известие о прибытии афинской триремы, которую ждал Марио. Его дед собственной персоной явился за ним в школу.

-         Завтра на рассвете мы отплываем, а сегодня хотели бы достойно отметить завершение учебы моего внука, да заодно и наш удачный рейс в Персию. – Сердечно обнимая учителя, сказал он.- Не сомневаюсь, что Марий не зря проучился здесь год и сумел набраться от вас подлинной мудрости.

-         Он стал одним из лучших моих учеников. – Улыбнулся Демокрит. – Уверен, что мы оба будем еще когда-нибудь гордиться им!

-         Так где отпразднуем такое событие? На борту триремы или у вас в школе? – Спросил гость.

-         Пусть это решит виновник торжества, - посоветовал учитель.

-         Решай Марий! – Обратился дед к внуку. – Где желаешь устроить прощальный вечер?

-         Уменя здесь много новых друзей. – Отозвался тот. – Хотелось бы, чтобы у всех осталась обо мне добрая память!

-         Правильное решение! – Согласно кивнул триеарх.- Значит - гуляем тут! О расходах не беспокойся. Наш рейс прошел удачно. Если также доберемся до Афин, то о деньгах можно не волноваться.

Прервав занятия в школе и отложив работы на стройке, ученики, гости и все обитатели храма богини мудрости и побед Афины Паллады, дружно принялись готовиться к предстоящему нежданному торжеству. Как и год назад, во время памятного юбилея учителя, с согласия главного жреца, в большом зале при библиотеке составили в центре столы и лавки, а храмовую трапезную сделали общей кухней, где стали срочно готовить пищу для праздничного застолья.

Число участников теперь значительно прибавилось, но мест и лавок всем хватило. Деньги же на закуску щедро выделил триеарх и вино он взялся доставить с корабля самое лучшее. По просьбе Демокрита, рабов сняли, как и тогда, с полевых работ и накрыли для них пару отдельных столов рядом с их сараями. Кибернетос и мореходы привезли на повозке из порта несколько больших амфор с отличным вином.

Главный жрец, восславив по обыкновению Богов, открыл праздничное застолье. После него, когда служанки-рабыни подлили в опустевшие кружки вина, слово взял афинский триеарх. Он поблагодарил учителя и тех, кто помогал ему работать в школе, за полезные знания, которые они дают людям. Бывалый моряк-купец выразил уверенность, что труд их оценят по достоинству сограждане Абдер, потому что все понимают теперь – сколь важна стала сейчас грамота для общего процветания.

Потом, как водится, собравшиеся за столами занялись питьем, едой и веселыми разговорами. Вечером, когда начало темнеть, Демокрит, Сильвия и ближайшие друзья Мария отправились провожать в порт своего товарища и гостей мореходов.

-         А вы все также бодры и жизнерадостны, как ваши юные питомцы. – С нескрываемой завистью в голосе заметил шагавший рядом с Демокритом триеарх. – Я же все сильнее чувствую тяжесть своего возраста, хотя гораздо моложе вас. Ведь мне нет еще и семидесяти.

-         Жаль, - вас не было на наших собеседованиях о Будде Просветленном и других славных мыслителях. – Отозвался учитель. – Я рассказывал об Индии, где разработана превосходная система, как беречь здоровье и в зрелые годы. Ее называют там йогой. Но Марий не поленился освоить многие, наиболее известные у индусских мудрецов упражнения. Они все эти годы очень помогают мне. Уверен, что и вам они будут весьма полезны.

-         Боюсь – поздновато уже! – Вздохнул собеседник. – Тем более с моей-то мореходной судьбой, зависящей от стольких случайностей. Да и то сказать, у каждого фрукта – свой срок. Даже знаменитый лекарь семьи нашей ваш друг Гиппократ и премудрый Платон, гордость Афин, недавно ушли от нас в лучший мир, а вы ведь лет на двадцать с лишним постарше их.

-         Я на свой возраст не жалуюсь! – Весело обняв идущую рядом молодую жену, усмехнулся седовласый философ. – Никто не ведает, что ждет нас там в лучшем-то мире. Только мне и здесь на грешной Земле живется приятно и радостно!

-         Я понял это еще из вашей переписки с Гиппократом. Поэтому и отвез внука к вам в школу в Абдерах. Пусть, думаю, научится сперва у вас смеяться над своими бедами. Они ведь в нашем мире у каждого неизбежны. Тогда потом и плакать меньше придется. Знакомиться же с трудами платоновских академиков он успеет и позже, живя в Афинах. Не знаю только - есть ли чему у них учиться.

-         Пока что лишь Аристотель подает там надежды. Но он, кажется, предпочитает заниматься не столько философией, сколько служит македонскому царю Филиппу Второму, воспитывая его сына Александра, мечтающего покорить свободную Грецию и завоевать весь мир. Большинство городов Эллады уже признало власть воинственных македонцев. Скоро они, пожалуй, доберутся и до Абдер.

-         В чем же, по вашему, наиболее достойная цель жизни у людей? – поинтересовался афинский гость.

-         Да уж не в воинских победах, продолжающих плодить рабство и тиранию! – Ответил Демокрит и помолчав добавил. – А в развитии заложенных в нас высших способностей. В понимании единого живого мира, неотъемлемой частью которого мы являемся! Природа одарила нас многими ценными качествами, но и мы не должны оставаться перед ней в долгу! Надо способствовать по мере сил наших ее дальнейшему преображению.

Беседуя они вскоре пришли в порт, где стояло пришвартованное к причалу судно и триеарх с внуком, тепло простившись с провожающими, поднялись по трапу на борт, ожидавшей их триремы.

 

 

Месяц спустя новый зал, возводимый для женских курсов при библиотеке храма Афины Паллады в Абдерах, был достроен и несколько десятков горожанок стали регулярно заниматься там, удобно разместившись в двух просторных помещениях, одно из которых использовалось для танцев и пения, а другое поменьше, где поставили столы и лавки, для обучения чтению, письму и счету.

-         Теперь не придется тесниться с ученицами в нашем доме. – Заботливо приводя в порядок свою гостиную, удовлетворенно говорила домочадцам Сильвия. – Да и у каждого из нас будет собственный угол, чтобы без помех готовиться к занятиям.

-         А у тебя, наконец-то, появится возможность начисто переписать мою новую книгу. – отозвался Демокрит, раскладывая на столе мелко иписанные вощеные таблички и листы, грубо обработанного папируса, служивших ему для черновиков.

-         Чтобы разобраться в твоем почерке и в каракулях, которыми ты изображаешь иные буквы, надо знать, хотя бы в общих чертах, о чем идет речь в тексте. – Заглянув в разложенные на столе таблички и листы, заметила она.

-         Как бывшая гадалка-вещунья, способная по руке угадывать чужие мысли, полагаю, ты без особого труда справишься с такой задачей. – Пошутил он. – Но, если хочешь, то я могу и объяснить, о чем там написано. Не знаю только – поймешь ли ты?

-         Чего не пойму я – то, вряд ли, поймут и другие! – С улыбкой возразила собеседница. – Так что – попробуй растолковать!

-         Ладно, попытаюсь, - кивнул философ. – Видишь ли, по моему, как кстати считал когда-то и мой первый греческий учитель Левкипп, каждое тело состоит из определенного количества разнообразных неделимых частиц – атомов, соответствующих его размерам и назначению. Вселенная же заключает в себе бесчисленное множество таких мельчайших частичек, которые сами собой могут распределяться по разным телам.

Поэтому атомы следует понимать и как материальную причину вещей, и как их сущность, невидимую простым глазом, но воспринимаемую нашим умом. Атомы движутся, вступают друг с другом во взаимодействие, соединяются, образуя своеобразные сочетания. Так объясняется материальность всей Вселенной, ее объектов, а так же множественность вещей и состояний.

-         А как же мы люди? – Невольно воскликнула Сильвия. – Что происходит с нашими душами?

-         И это, при желании, понять не трудно! – Пожал плечами Демокрит. - Рождение и смерть отдельных тел и живых существ не мешает миру в целом продолжать свое существование. Так отдельные люди рождаются и умирают, а человеческий род остается при этом жив, просто умирая мы переходим в другие атомные состояния.

-         Значит – нет никакой мистической судьбы и бессмертные боги здесь совсем не при чем? – тихо прошептала женщина. – Но кто сотворил эти ваши частицы – атомы?

-         Они всегда были, есть и будут, - улыбаясь ответил учитель. – Разве это и так не ясно?

-         Слишком все просто, чтобы походить на правду! – С сомнением покачала головой Сильвия.- Прежде, помню, ты говорил, что существуют еще бесконечные пространство и время, где пребывают материя и энергия. А те, в свою очередь, способны менять формы и переходить друг в друга. Как же это согласуется с твоей атомной теорией. Ведь многие тела могут расширяться и сжиматься в зависимости от внешних условий.

-         Совершенно верно! И в нашей теории это тоже прекрасно согласуется одно с другим и доходчиво там объяснено. Поскольку в безбрежных пространстве и времени все заполняют атомы и пустота, то, по закону диалектики, они, как противоположности, пронизывают и дополняютдруг друга, составляя то самое единство, что порождает движение и внутреннюю борьбу.

Иначе говоря, первичное беспредельное, о чем писал еще Анаксимандр, назвав это «апейроном», в сочетании с предельными атомами (мельчайшими частицами) и образуют то парадоксальное единство, которое и представляет собой одно целое, состоящее из бесчисленного множества форм, разного качества и свойств. Можно назвать это и слитыми воедино микро и макро мирами, где случайное хаотическое движение, в каких-то местах, порой превращается в строго упорядоченное неизбежное и наоборот.

-         В чем же различие между атомами и пустотой?

-         Различие есть и кординальное, хотя то и другое представляют собой объективную реальность! Благодаря атомам, кирпичикам мироздания, образуются тела и состояния, называемые нами обычно бытием, а пустота, как место еще не занятое телами, образует небытие, то есть, так называемое, непроявленное.

В пустоте ведь нет никаких качеств: ни верха, ни низа, ни переднего, ни заднего. Это, как бы, просто вместилище атомов, причем совершенно нейтральное. Единственная функция его – вмещать атомы, позволяя им двигаться, сталкиваться, сцепляться друг с другом. Тела способны изменять формы, сжиматься и расширяться, как раз потому, что кроме атомов в них имеется и беспредельная пустота.

-         А в чем разница между атомами и телами? – Поинтересовался вдруг Александр, обычно молчавший при разговоре старших.

-         И ты следишь за моим рассказом? Это хорошо! – Похвалил внимательного ученика Демокрит.- Разница не только в том, что атомы предельно малы и невидимы, а тела могут быть самые большие, как например Земля и Солнце, но и в том. что в телах, кроме атомов с их определенными качествами имеется и безкачественныя пустота. Так считал еще знаменитый Пифагор, о котором я вам когда-то рассказывал.

-         Это тот, кто все объяснял с помошью фигур и цифр? – Спросил мальчик.

-         Тот, кого ты так недолюбливаешь, как и все, связанное со сложным счетом и математикой! – Усмехнулась его мать.

-         Почему, собственно, я должен любить то, что мне непонятно и трудно запоминается? – Возразил ей сын.

-         Да хотя бы для того, чтобы не быть невеждой и научиться быстрому, правильному счету. – Тоном опытной наставницы снисходительно произнесла Сильвия. – Ведь есть вещи, которые пока не полюбишь и в голову не полезут. Особенно, если вместо мозгов, там еще слишком много пустоты!

-         Не спорьте зря! – Остановил их Демокрит. – И пустота в мозгах лучше окостеневших догм, мешающих человеку мыслить. У Александра еще все впереди и соображает он для своего возраста совсем неплохо.

-         Cкажите, учитель, а что будет, если кто-нибудь додумается, как разделить атом? – Почесав затылок, задал тот новый вопрос.

-         В этом случае окажется, что разделил он вовсе не атом, а нечто делимое, потому что сущность неделимого в том и состоит, что оно не делится! – Весело отозвался учитель. – Но подобные вопросы задают лишь софисты, не признающие логики в рассуждениях. Они любят доказывать недоказуемое! Только бы поспорить, чтобы прослыть мудрыми.

-         И все же, как смириться с мыслью о том, что нет души, которая останется жить после нашей смерти? – Чуть слышно прошептала Сильвия. – Можно ли безмятежно наслаждаться настоящим и воспоминаниями о прошлом, не имея будущего?

-         Наше будущее, как впрочем и прошлое с настоящим, принадлежат не столько нам, сколько миру, нас породившему, - спокойно произнес Демокрит. – А связаны мы с будущим через наших потомков. Все лучшее, что есть в нас, мы оставим им, как и те, кто жил до нас, в свое время, с бескорыстной заботой и любовью, передали его нам.

-         Но неужели тебя нисколько не страшат муки смерти и душа твоя не содрогается при мысли об их неизбежности? – Смущенно произнесла она.

-         Душа – это наши чувства и разум, а они способны осознать, что глупо трястись перед неизбежным. Чему быть – того не миновать! Этому учит нас мудрость философов. К тому же реальная смерть представляет собой столь краткое мгновение, что при желании его можно и не заметить. Ведь пока мы живы – смерти нет, а когда она наступит нас уже не станет!

-         Однако разве смерть близких не будет волновать тебя? Не заставит сильно переживать за тех, кого любишь? – Глядя ему в глаза, тихо продолжала спрашивать женщина.

-         Будет, конечно! – Обняв ее, отозвался он. – Только такие переживания и волнения делают нас еще мудрее. Они позволяют яснее понимать истинные и мнимые ценности. Заставляют видеть, как коротка жизнь на Земле и сколь важно успеть сделать в ней самое главное, доброе, полезное – ради чего нас и создала общая наша создательница Природа!

-         Зачем же она создала нас? – Упрямо наморщив лоб, спросил Александр.

-         Затем, чтобы мы помогли ей стать еще лучше! – ответил философ. – Ведь мы для нее, как зеркало, отражающее внешние и внутренние ее совершенства и изъяны. Только разум человека дает Природе возможность узреть себя со стороны. Но разум наш должен быть для этого предельно чист. Лишь тогда он способен верно отражать реальность. И мы не вправе засорять его грязью лжи, пороков и невежества, отравляющих наше сознание. Не случайно мы наделены любомудрием и стремлением к свету знанья. Только они дают нам ощущение подлинной радости и полноты жизни, именуемой человеческим счастьем!

-         Ты говоришь о Природе так, словно она некое живое существо, обладающее к тому же развитым умом и чувствами, - заметила Сильвия. – Но доказать ее одухотворенность и бессмертие пока так же трудно, как и опровергнуть их!

-         Я не собираюсь ни доказывать, ни опровергать это. – Отозвался собеседник. – Однако, как у каждого человека, в душе моей есть воля к познанию, к стремлению исследовать мир и разгадывать загадки окружающего бытия. А воля наша имеет не только телесную, но и духовную основу.

-         Чем же твое учение лучше суеверных возрений толпы, верящей в несуществующих идолов?

-         Хотя бы тем, что я уважаю и стараюсь понять реального нашего творца, а не выдуманных невеждами небожителей, которым слепо поклоняются они! – С улыбкой ответил Демокрит. – По завету Левкиппа, Будды и других, подлинных мудрецов-провозвестников грядущего, я высмеиваю тех, кто использует насилие и ложь, чтобы властвовать и угнетать ближних.

-         Владеющие землей и рабами богачи живут по законам звериного царства, - вздохнула бывшая гадалка. – Судьба обездоленных их не волнует.

-         Но это не может длиться вечно! – Нахмурил брови философ. – Люди не звери, у них свой путь. Уклоняться от того пути - гибельно для существ мыслящих!

-         Зато это выгодно тем, кто правит ими! – Покачала головой хозяйка. – И сказки о богах служат той же неблаговидной цели!

-         Хорошо, что ты понимаешь это! Только среди легенд есть и полезные. Ты уже прочла трагедию Эсхила «Прикованный Прометей»? Как она тебе? Понравилась?

-         Превосходное творение! – Воодушевленно воскликнула собеседница. – Автора не зря называют отцом трагедий. Его книга очаровала меня!

-         Образ мятежного титана-пророка мало кого оставляет равнодушным, – кивнул Демокрит. – Правда, не многие готовы пока следовать его примеру.

-         Но мне с сыном, кажется, тут здорово повезло! – чуть слышно прошептала бывшая гетера-вещунья - С одним из таких героев, похитителей священного огня, нам выпало счастье жить под одной крышей!

 

 

 

Вместо эпилога

 

            Закончив краткое повествование о небольшом отрезке жизни одного из первых атомистов на Земле Демокрита Смеющегося из греческого города Абдера, я начал писать эпилог и вдруг подумал о том: «А уместна ли здесь вообще концовка, в форме послесловия-заключения? Ведь речь идет о творце учения, не только отражающего беспредельную бесконечность Вселенной, но и о теории, продолжающей непосредственно участвовать в формировании совместного бытия человека с окружающим Мирозданием.

Не лучше ли ограничиться беглым экскурсом в историю того места и времени, где когда-то обитал философ, чьи бессмертные труды уже третье тысячелетие волнуют сердца и умы его потомков?»

            Согласно энциклопедии, древнегреческий город Абдера расположен во Фракии, при впадении реки Несты в Эгейское море. В насоящее время он называется Авдира. Город был основан в середине седьмого века до нашей эры выходцами из Клазомены в Ионии. Позже его уничтожили фракийцы. Но около 545 года до н. э. город востановили жители Теоса, которые целиком переселились туда, не желая оказаться под властью персов.

            Абдера стала видным членом Афинского морского союза и переживала в этот период наивысшую точку своего демократического расцвета. Благосостояние города основывалось главным образом на экспорте зерна и торговле с фракийцами и другими народами Средиземноморья. После утраты Афинами их ведущей роли, жителям Абдеры пришлось самостоятельно отражать нападения соседей и, в 376 году до н. э., они потерпели поражение от фракийского племени трибаллов, а 25 лет спустя город был захвачен Македонией, перестал чеканить свою монету и полностью утратил независимость.

            Именно на это полное нелегких забот и тревог время приходится более чем столетняя жизнь Демокрита, бывшего верным последователем его соплеменника Левкиппа. Оба они, по мнению историков, были гениальными провидцами, основателями атомистической философии, составляющей теперь, через два с половиной тысячелетия, базис современного научно-технического прогресса, ход которого необычайно ускоряется в последние десятилетия.

Такое ускорение, наряду с неравномерным развитием экономики в разных странах, ставит сегодня под угрозу существование всего живого на нашей планете. Явно уже обозначилось все углубляющееся расхождение между создаваемой талантливыми учеными-изобретателями могучей техникой, с ее сложнейшими машинами, позволяющими летать в космос и преобразовывать природу, и убогим, недоразвитым сознанием подавляющего большинства людей, продолжающих по прежнему питаться суеверными химерами лживых выдумок далекого прошлого.

Большинство людей продолжает легкомысленно заботиться лишь об увеличении сиюминутного комфорта и росте потребительских возможностей. А это неизбежно порождает опасность самоуничтожения в огненных вихрях атомных войн и продолжающихся междуусобиц, провоцируемых власть имущими временщиками и безмозглыми продажными террористами, угодливо пляшущими под их дудки. Все больше расширяется пропасть, разделяющая технически высокоразвитые государства и страны третьего мира. с крайне отсталой экономикой и нищим невежественным населением.

Растет разрыв между богатыми и бедными, между немногими, страдающими от перееданий, чрезмерного употребления алкоголя, табака и наркотиков, и многими, обреченными на вымирание от нехватки самого необходимого. Усиливается опасное противостояние из-за безудержного растранжиривания ограниченных рессурсов Земли: чистого воздуха, воды и пищевых продуктов. Как снежный ком, катящийся с горы, нарастают проблемы, связанные с приближением глобального экологического кризиса.

            Не пора ли тем, кто тщеславно причисляет себя к созданиям мыслящим, к добрым творениям божьим, покончить с алчным паразитарным потребительством, повсеместно возрождающим варварство насилия? Не настало ли время каждому серьезно заняться собственным преображением, чтобы выбраться, наконец-то, из пеленок полуживотного невежества, чтобы в соответствии со своим природным предназначением, стать действительно тем  «гомо сапиенс» (человеком знания), который способен жить и самосовершенствоваться без гнета и истребления себе подобных.

 Не пора ли нам бережно позаботиться и о своей естественной Матери-Природе, к чему настойчиво призывали Демокрит и все настоящие мудрецы прошлых эпох?

 

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

От автора                                                    1

1.   Необычный юбиляр                             1

2.   Корабельная верфь                              5

3.   Прогулка по городу                             10

4.   Веселое застолье                                  14

5.   Первый урок                                         17

6.   Сын гетеры                                           25

7.   Новоселье                                             28

8.   Гераклит Темный                                36

9.   Поэты-философы                                42

10.  Зенон Элейский и Анаксагор            51

11.  Будда Просветленный                       57

12.  Космическое сознание                      65

13.  Быстромыслие нирваны                    71

14.  Особое восприятие                            76

15.  Атомы и пустота мироздания           85

16.  Вместо эпилога                                   94