«От каждого по способности, каждому по
труду»
Из советской конституции.
Есть два способа организации общества: командный (директивный) и правовой (гражданский). Первый более гибкий, оперативный, но он весьма «субъективен», то есть в немалой степени зависит от конкретного человека, его натуры, идеалов, состояния психики и управляющих им мотивов. Даже в случае коллективного руководящего органа всегда имеется первое лицо, все свойства которого усиливает подобранная им же команда. Второй – правовой способ – менее оперативен, но более «объективен», независим от первого лица и его команды.
Правовой способ основан на принятых всем обществом или отдельной организованной группой положениях, правилах, уставах, законах. Управленческий труд таким образом опирается на два института: институт власти и институт права. Институтом власти может быть государственный аппарат, если речь идет о странах, нациях, народах или в иных более мелких коллективах - директорат, совет, администрация и т.п. Другой институт – правовой, юридический – основан на договорных началах, оформленных соответствующими документами.
Насколько правитель (первое лицо) и рукотворные законы (право) соответствуют жизненным интересам людей, входящих в объединение, и требованиям Природных законов, настолько стабильно общество и продуктивен народ, нация и прочие коллективы в своей деятельности. Чем больше правовое пространство подчинено естественным законам, тем меньше опасность произвола, «исторических» ошибок, возникновения культов личности, фашизма, терроризма и разных других форм безмозглого мракобесия. Таким образом сильное государство и умно составленное право, опирающееся на знания и соблюдение основополагающих законов Природы, являются обязательными условиями здорового развития цивилизации.
Казалось бы, это очевидно, и тем не менее споры между «государственниками» и «правозащитниками» до сих пор стоят в центре современной политики. В реальной же жизни продолжается тенденция создания различных общественных и партийных организаций, которые, разглагольствуя о самоуправлении, по существу ведут дело к подмене цивилизованной государственной власти культом личности на разных уровнях. Здесь и коррупция, и блат, и кулачное право, порождающее как и прежде беспредел партноменклатурщиков, предпочитающих впрочем теперь у нас называть себя демократами.
Остается только удивляться, слушая, как образованные с виду люди спорят – нужно ли государство, государственное управление, словно не понимая, что реальное право может сегодня работать только при сильном правовом государстве, и рынок требует организационного труда не меньше, чем авторитарная распределительная система. В этом плане труд госчиновников и должен быть профессиональным трудом по самоорганизации общества. Самодеятельность всегда слабее профессионализма, и трудовым коллективам надо нанимать хороших, грамотных профессионалов.
Другое дело, что злокачественное разрастание бюрократии с «демократическим» лицом практически вытеснило реально необходимый организационный труд. И рынок сейчас требует защиты от спекулятивной чиновной заорганизованности. В результате, «мы имеем то - что имеем»! Печальное состояние нашего общества лишь подчеркивает необходимость совсем иного по настоящему научного подхода к использованию властных структур в столь важном деле, как организация труда.
Конечно, действительно-то разумные люди всегда понимали полезность разных, в том числе и противоположных натур, для нормальной жизнедеятельности общества. Очень даже хорошо, когда одни склонны брать на себя хозяйственные, организационные заботы, другие предпочитают заниматься предметной, специальной областью. Для успеха дела надо то и другое. Амбиции и практический интерес умели и прежде порой прекрасно ладить друг с другом. Каждый считал себя правым и был по своему прав. Споры и вражда среди людей, разных натур и типов возникали лишь когда дело касалось власти.
Но это еще полбеды. Хуже было, если «единомышленники» собирались вместе и самоорганизовывались. Особенно опасны были стайные инстинкты натур «А». Возникала уже мощная стая, клан, партия, - бюрократическая номенклатура класса, которая пыталась узурпировать право на Истину. Придя к власти, она как правило забывала главную задачу власти – организовать общество для созидательного творчества и развития производства. Власть становилась тогда самоцелью, весь талант и ум был направлен на удержание власти, на господство, не без корысти для себя, конечно. Иногда удавалось при этом и навести «твердой рукой» временный порядок в стране. Но это не надолго и скорее вопреки, чем по воле власти.
Не таким уж безобидным оказывается и стадный инстинкт натур «П», которые обычно предпочитают не заниматься «грязным» делом – политикой, целиком посвящая себя любимой профессии, науке, искусству – творческому труду. Отдаваясь полностью на милость натур «А», их организующих, они разлагают последних своей покорностью, принимаемой теми, как правило, за слабость. К тому же еще и сама жизнь отсортировывает властные бюрократические структуры, собирая там тех, кто стремится воспользоваться преимуществом занимаемого места. Так что винить во всех бедах надо не столько царей, партии и правителей, сколько массовое невежество и собственную духовную слепоту.
Поэтому вряд ли стоит сегодня требовать от кого-то публичного покаяния, ведь раскаяние не вернет жизнь жертвам властного самодурства. Лучше пока не поздно самим попытаться понять сложный и противоречивый реальный мир. Только понимание и соблюдение основных естественных законов, действующих в обществе, позволит создать надежный правовой механизм, способный препятствовать злокачественному росту все новых стай бюрократов «единомышленников», рвущихся к власти, чтобы паразитировать за чужой счет. Лишь четкое осознание того, что власть это не дармовая кормушка, не вознаграждение должностью, а тяжелейший ответственный труд по организации общества, труд, от которого зависит наше настоящее и будущее - лишь такое понимание и дает возможность строить сильное, социально справедливое государство, способное без срывов и кризисов успешно развиваться дальше.
Таким
образом современный наш кризис следует рассматривать не только как смуту и
застой. Глубокий системный кризис общества, как единого организма – это и
предвестие нового системообразующего принципа. Почти всем уже очевидно, что на
старых мировозренческих позициях выход из тупика невозможен и частные успехи
отдельных граждан и групп лишь усугубляют общее бедственное положение в стране
и тормозят нормальное развитие. Важно и не принимать кажущуюся временную
стабилизацию за начало новой устойчивой жизни и благодатный процесс, ведущий к выздоровлению.
Пора менять саму первооснову, чтобы преобразовать все по законам Здоровой
Природной Логики.
В
качестве такой естественной, спасительной политэкономической первоосновы, как
объективного системообразующего начала, лучше всего, по нашему мнению,
использовать закон Сохранения Стоимости. Но для этого надо уточнить само
понятие стоимости, определив его как энергетику труда человека в ее неразрывных
связях с Природой. В такой постановке отношения собственности явятся правовым
закреплением закона стоимости, как естественного регулятора баланса всех сил во
всех сферах личной и общественной жизни (политической, эколого-экономической,
духовной, культурной и т.д.) Ведь сама Природа наглядно проявляет суть Закона
Стоимости в отношении Собственности и задача человека сделать эти отношения
адекватными требованиям Природы.
Это как
раз та наука, с которой связаны все, от кухарки до президента. Законы этой
эколого-экономической науки одинаково властвуют и на бытовой, и на политической
кухне. Каждый ощущает на себе их проявление, хотя, к сожалению, далеко не все
еще способны толком разобраться в их реальном, не совсем простом для
поверхностного взора, смысле. Однако пора бы уж осилить азы такой политэкономии
нашим, не столь уж плохо оплачиваемым за государственный, народный счет,
законотворцам, если они не на словах, а на деле искренне пекуться об интересах
своей страны и ее граждан.
Жизнь и
наука не только определяют наше сознание, но и сами являются результатами
сознательной деятельности. Каково понимание экономики обществом и властью,
такой она и становится. Чем адекватней теория «объективных» закономерностей
реальной практике, тем эффективней «субъективное» политическое управление. Судя
по удручающему состоянию национальной
экономики в целом и крайней бедности огромного большинства «простых»
сограждан в частности, понимание естественных законов экономики в нашем
государстве оставляет отчаянно желать лучшего.
Невольно
приходится сомневаться в благости намерений и способности «элиты» исполнять
свое «высокое» предназначение. Самодовольные рассуждения о наличие природных
рессурсов, духовной силе и богатстве отечественного интеллектуального
потенциала парадоксально противоречат полит-экономической несостоятельности
проявления этих сил.Экономика и политика переживают сегодня глубинный системный
кризис, поразивший не только материальное производство, но и саму
интеллектуальную способность понимания экономических отношений, понимания с
точки зрения элементарного здравого смысла. Попробуем пролить свет на суть
данного явления.
В основе
традиционной политэкономии лежит классическая формула, которая объясняет и
предполагает «логику» образования прибавочной стоимости и всю систему
экономических отношений на практике. Это модель экономики – «M+V+C», где М –
прибавочная стоимость, V – стоимость рабочей силы, С – стоимость средств
производства (основных и оборотных).
Сформулированная
А. Смитом и принятая в позапрошлом веке К. Марксом эта модель и сейчас
предопределяет неверное видение природы и структуры стоимости. В данном контексте
стоит упомянуть и принципиальные положения, которые составляют суть
классической теории, подвергаемой пересмотру. Механизм образования прибавочной
стоимости согласно вышеозначенной формуле сводится к следующему. Авансированный
(или инвестированный) капитал распадается на две части, имеющие разное
предназначение. Одна часть идет на образование средств производства (прошлый
труд), другая на оплату рабочей силы (живой труд).
«Та
часть капитала, которая превращается в средства производства, т.е. в сырой материал,
вспомагательные материалы и средства труда в процессе производства – не
изменяет величины своей стоимости… Напротив, та часть капитала, которая
превращается в рабочую силу, в процессе производства изменяет свою стоимость.
Она воспроизводит свой собственный эквивалент и сверх того избыток, прибавочную
стоимость…» (К. Маркс) Соответственно различают необходимый труд (эквивалент
стоимости рабочей силы) и прибавочный труд (эквивалент прибавочной стоимости).
Стоимость оборотных средств переносится на стоимость товара сразу, а стоимость
основных средств производства переносится на товар по частям.
Таково
было понимание экономики столетие назад и за прошедшее время оно не изменилось
по сути, корректируются лишь интерпретация и конкретизация составляющих М, V и
С в разных теориях и системах бухгалтерского учета. Уместно привести здесь
мнение профессора Лондонского университета Марка Блаута: «Маркс подвергался
переоценке, пересматривался, опровергался, его хоронили тысячекратно, но он
сопротивлялся всякий раз, когда его пытались отослать в интеллектуальное
прошлое. Хорошо это или плохо, но его идеи стали составной частью того мира
представлений, в рамках которого мы все мыслим». (М. Блаут, Экономические мысли
в ретроспективе, М. 1994).
Однако,
классическая теория прибавочной стоимости с течением времени все более выявляет
свои противоречия (например, между трудом и капиталом), а «политически» важные
проблемы вообще обходит стороной (например, природу первоначального капитала и
роль труда предпринимателя). Ссылки на то, что теория прибавочной стоимости
ставила целью объяснить капиталистические экономические отношения, и не обязана
быть адекватной современной экономике, не соответствуют научной логике, так как
объективные закономерности должны быть справедливыми для любой общественной
формации.
Безусловно
- противоречия являются «мотором» (Г. Гегель), внутренним импульсом всякого
развития, но результатом развития является разрешение (снятие) парадоксов, а не
превращение их в абсурдные «экономические» законы. То, что происходит сейчас в
нашей стране трудно назвать проявлением логики развития. Скорее этот
затянувшийся абсурд следует считать последним знаковым указанием того, как
нельзя думать и управлять.
Справедливости
ради надо заметить, что далеко не всех устраивала господствующая теория
прибавочной стоимости. Паралельно классической развивалась альтернативная
логика, так называемая субъективно-психологическая концепция стоимости,
которая, однако, не столько снимала противоречия прежнего подхода, сколько
привносила свои. Оба направления давно исчерпали себя. Нужна новая теория,
преемственная старым, но лишенная их противоречий.
Между
тем можно ведь разрешить противоречия классической модели за счет расширения
основных, базовых экономических понятий таких, как «стоимость», «труд»,
«собственность». Эти понятия, отлично дополняющие и определяющие друг друга в
общей связке, способны образовать новую модель более адекватную реальной
Природе. Такова логика предлогаемого выхода из системного кризиса.
Правильность
понимания экономики важна не только как самоцель. Знание и умелое использование
экономических законов неизбежно отражается на судьбе всех, кто является
действующими лицами, источником и потребителями совместно созидаемых в процессе
общественного производства благ. Каждый ощущает правильность или неправильность
руководства экономикой, как на подсознательном уровне, так и в силу своего
интеллекта. И каждый неизбежно играет определенную роль в национальной
экономике.
В наше
время экономическая деятельность общественных производственных стуктур все
больше перестает быть комерческой тайной, это и не профессиональный секрет, как
например механизм работы ядерного реактора, доступный только специалисту
физику. Осознание важности признания всех форм собственности от личной и
частной до государственной и общечеловеческой, а также правильное понимание и
соответствующее юридическое оформление действия экономических законов на
академическом и бытовом уровне – это выход на мотивацию труда, ибо мотивация
работы разумного человека определяется его внутренним осознанием целей и
способов, а не пропагандистскими заклинаниями и молитвами. В информационную
эпоху экономика становится прозрачной.
На неверных исходных понятиях нельзя получить правильные выводы. Лучшая критика существующего – это предложение более адекватной альтернативы в форме доступной общему пониманию. Попробуем же справиться с этой задачей. Для ее решения вначале исследуем, расширим и переопределим такие базовые понятия, как стоимость, товар, рабочая сила, прибавочный труд, рынок, собственность. Затем пересмотрим саму логику движения стоимости уже в новом свете. Для удобства постижения будем паралельно сравнивать ее со старой моделью.
СТОИМОСТЬ в классическом понимании определяется как количество общественно необходимого труда, затраченного на производство товара и овеществленного в этом товаре. Полезная стоимость (потребительная стоимость) определяется на рынке, и рыночный механизм оценивания стоимости рассматривается, как естественный «объективный» механизм эквивалентного обмена товаров по их стоимости. Такова суть общепринятой природы стоимости в старом свете.
Однако, последовательно продолжая логику рыночного эквивалентного обмена, в товаре следует признавать не только полезность, привнесенную трудом, но и полезность природную, не содержащую затрат труда человека. Действительно, потребителю, скажем, жаркого из перепела, все равно, подстрелена ли дичь охотником, как дар Природы, или птица выращена на птицеферме, как результат труда человека. Но с позиций теории только трудовой стоимости здесь неразрешимые противоречия.
Гораздо правильнее рассматривать две составляющие потребительной стоимости: трудовую (привнесенную человеком) и природную (созданную Природой). Тут нет отказа от трудовой стоимости. Просто в экономические отношения включаются не только затраты труда человека, но и природные расходы. Дары природы перестают рассматриваться как дармовые, за природную стоимость тоже надо платить, и в этом ключ не только к справедливой экономике, но и к преодолению экологического кризиса. Получается более адекватное понимание стоимости и с научной, и с обыденной точек зрения.
В классической экономике нет соответствующего учета затрат (потерь) Природы, а значит нет и механизма защиты от расхищения естественных рессурсов. Включение же в само понятие стоимости природной составляющей – научная основа определения квот, лицензий, рент, налогов, формулирования земельного кадастра вместо произвола. Здесь путь к более адекватному пониманию собственности и выражению его в более цивилизованной форме права собственности. В философском же плане стоимость приобретает более конкретное содержание.
Как любое явление Природы имеет энергетическую сущность, так и любое экономическое отношение имеет стоимостную суть. Естественным представляется и закон сохранения стоимости как расширение закона сохранения энергии. Стоимость и энергия – взаимосвязанные понятия. Точнее, стоимость включает и энергию человека. Если традиционно под энергией понимают только видимые физические свойства материи, то настоящая стоимость включает и невидимую духовную (психическую, умственную, волевую, – словом осмысленную человеческую) энергию.
Так обогащается не только само понятие стоимости, но приобретает реальность и неучитываемая ранее интеллектуальная составляющая труда человека. Психическая энергия человека теряет мистический налет, она трансформируется и материализуется в товаре как стоимость продукта труда на рынке. Выявляется и реальность стоимости необходимого организационного, управленческого, бюрократического труда и труда работников непроизводственной сферы, науки, просвещения, медицины. При этом обнаруживается и возможная бесполезность как зримо-материального, так и духовного («непроизводственного») труда, если такой труд не привносит полезной стоимости.
Преобретает реальный экономический смысл стоимость человека, как экономического образования, впитавшего в себя стоимость прошлых затрат на воспроизводство и развитие «рабочей силы». Тогда труд врачей, учителей, ученых, филосрфов, социологов, политиков и чиновников, направленный на образование дееспособного гражданина, становится тоже производственным трудом. Меняется приоритет отношений базиса и надстройки, вскрывается порой и его явное несоответствие реальным нуждам общества.
Итак, стоимость – это наиболее общее понятие и неотъемлимое свойство всего того, что вступает в экономические отношения. Экономика – это проявление закона стоимости как развитие закона сохранения энергии, включающей труд человека. Носителем стоимости (энергии труда и природы) является товар, и его стоимость может быть использована при формировании стоимости другого нового товара. Но в данном контексте и слово «товар» означает нечто иное, чем в классическом определении.
ТОВАР в его классическом понимании – это, во первых, продукт труда, а во вторых продукт, изготовленный для обмена, продажи. Это обязательные отличительные требования к товару по «классике». Если уточнение понятия стоимости потребовало расширить границы материального в сторону идеального и идеальному придать свойства материального, то переопределение понятия товар носит скорее условный, чем мировозренческий характер. Его отличия в следующем. Во первых, товаром может быть не только продукт труда, но и дар природы, скажем, та же дикая перепелка, представленная на рынке. Правда, в этом товаре есть и доля труда охотника, доставившего дичь на рынок, но «труд» Природы составляет ее основную стоимость. Важно, чтобы детали не подменяли суть.
Во вторых, и это принципиально важно – продукт труда, изготовленный для обмена и продажи, может с успехом использоваться и самим производителем (здесь охотником). Перестает ли от этого продукт труда быть товаром, как это следует из «классической» логики? Зависит ли стоимость товара, как «объективное» свойство, от его дальнейшей судьбы? Очевидно, товарный вид продукта и его полезность вовсе не зависят от того, будет ли его употреблять продавец или покупатель. Но отсюда следует, что товар может быть предназначен не только для рынка. Вероятно определяющим свойством товара, как носителя стоимости, правильнее считать его способность быть отчуждаемым от производителя. (Заметим, что теперь под определение «товар», в плане отчуждаемой стоимости, подходит и слово «услуга», так что вместо традиционного сочетания «товар и услуга» можно использовать одно слово.)
Следует однако сказать, что возможность отчуждаемости продукта труда от человека – это не такое «объективное» свойство, как, скажем, количество, цвет, стоимость и др. Оно больше «субъективое» и социальное, зависящее от уровня общественного сознания, от понимания сути экономических отношений и уровня цивилизации вообще. Были времена, когда общественное сознание не разделяло труд и продукты труда. Стоимость, рабочая сила, товар – все эти экономические понятия умещались тогда в одном слове «раб», и была собственность на раба. Ведь уровень общественного сознания фиксируется правом, в первую очередь правом собственности. В этом контесте иначе следует понимать и собственность, о чем пойдет речь ниже.
Исторически по мере развития сознания людей, в плане способности восприятия абстрагированных экономических сущностей, появляются и более сложные формы собственности: т.е. собственность на отчуждаемые продукты труда, на общественные средства производства, на рабочее время, на рабочую силу. Теперь в тупике стоит неразрешимый в классических понятиях вопрос о более четком логическом определении форм собственности, который у нас, кстати, находит разрешение.
РАБОЧАЯ СИЛА – как понятие в нашем контексте – лишено смысла вообще и по форме, и по сути.
ПО ФОРМЕ. Определение товара как носителя стоимости, способной отчуждаться от производителя, должно распространяться и на рабочую силу. Однако "рабочая сила" – это свойство человека, как сущего объекта, а свойство не может быть отчуждено от существительного без насилия над логикой языка и здравым смыслом. Здесь никакие научные абстракции не помогут, если стоять на материалистических, точнее реалистических позициях. Как душа не может существовать сама по себе, так и сила не может быть отчуждена от человека. Именно поэтому раб, как носитель рабочей силы, может быть товаром, а рабочая сила без раба – нет.
В физическом мире нет нужды доказывать, что сила без тела (или поля) не существует. Реальное свойство не может быть отчужденным от материи (или поля). Можно лишь списать такой «научный» казус в экономической теории на «силу» абстракции. Но тогда следует различать абстракции научные, действительные и абстракции надуманные, призрачные, спекулятивно-религиозные. Научные абстракции, отражающие реальный мир, - полезны. Фиктивные же, виртуальные - чаще бесполезны, а порой даже очень вредны. Время оставляет жить лишь реальные абстракции. Ушли из научного обихода «флогистон» и «корпускулы», как объяснительные составляющие материи, нет их и в обыденной речи. Пришла пора теперь и «рабочей силе» кануть в Лету.
ПО СУТИ. Если признать стоимость как энергетическую категорию, то весьма сомнительно для реалистической (тем более материалистической) точки зрения признавать существование особого свойства человека создавать из ничего новую стоимость. Человек часть Природы, и законы сохранения, существующие в природе – вне его личной власти. Из ничего не может быть создано что-то! Поэтому и закон сохранения стоимости (см. далее) отрицает свойство рабочей силы создавать новую (прибавочную) стоимость.
Если считать, что прибавочная стоимость выявляется на рынке, который выступает как «объективный» оценщик стоимости, то нетрудно обнаружить нарушение логики в объяснительном механизме появления на рынке прибавочной стоимости. Если можно хоть как-то объяснить, почему наемный работник продает свой товар ниже его стоимости, то нельзя понять логику капиталиста. Покупая товар чужого капиталиста, капиталист-покупатель тем самым оплачивает прибавочную стоимость чужих рабочих, которую присваивает чужой капиталист-продавец. Закономерен вопрос. А не логичнее ли капиталисту-покупателю организовать собственное производство и у себя оставлять прибавочную стоимость, созданную теперь уже своими наемными рабочими и по тому перставшую быть товаром по «классической» логике?
Последовательно рассуждая мы придем к выводу, что «рабочая сила» как товар стоит столько, сколько за нее дают на рынке, а ее свойство создавать прибавочную стоимость искусственно надумано. Следовательно, такое понятие как «рабочая сила» вообще существует не в Природе, а лишь в воображении авторов и стронников старой теории прибавочной стоимости. Но, отказавшись от «рабочей силы», как понятия и товара с мистическим свойством, мы теряем первопричину прибавочной стоимости. Требуется иное толкование роста стоимости. Место «рабочкй силы» заменяет понятие «труд», рассматриваемое далее с уточненных позиций стоимости.
ТРУД – работа по преобразованию природных рессурсов в товарную форму, удобную и способную быть полезной человеку, то есть давать человеку возможность жить и трудиться дальше. При этом сам труд потребляет стоимости столько, насколько увеличивается стоимость природных рессурсов в форме пищи, одежды, зрелищ, знаний и других, в том числе и духовных благ. Человек часть Природы, и естественно ожидать, что баланс стоимостей, включающий теперь и «человеческую» стоимость, по сути не должен нарушаться. Более глубокая детализация труда не так уж важна, важно лишь еще раз подчеркнуть два взаимообусловленных свойства, или признака, определяющих труд.
С одной стороны, труд – это затраты энергии (сил) человека на преодоление сопротивления Природы, как внешней для человека стихии. Важно еще раз уточнить, что производятся затраты не только физической энергии в калориях, но и психической, интеллектуальной энергии. Не так важно, что еще не научились измерять духовную энергию человека непосредственно, зато есть механизм оценки ее стоимости в продукте труда. Это рынок, который признается всеми как реальная объективность.
С другой стороны, труд придает исходным продуктам новое качество – полезность (потребительную стоимость в классическом понимании). То есть увеличивает стоимость исходных средств на ту величину, которая, будучи использованной потенциальным потребителем благ, способна возместить и затраты труда производителя. Имеется в виду как материальную, так и духовную составляющие труда и их стоимости. Здесь приобретает экономический (стоимостный) смысл и труд милиции, военных и других силовых структур, призванных способствовать природному общественному порядку, если, впрочем, сами деятели этих структур не плывут по течению в мутном потоке пороков.
Безусловно – не все так просто и категорично в сложном реальном мире. В нашем представлении человек наделен не только способностью трудиться (быть рабочей силой) в настоящее время, но способен и наращивать внутренний потенциал (интеллектуальный капитал), расходуя его по мере необходимости в будущем. И то, и другое требует и несет в себе стоимость, и процессы обращения стоимости в жизнедеятельности человека должны рассматриваться во временных реалиях, а не как сиюминутное рыночное обращение товар-деньги-товар.
На этапе периода становления и образования человек вообще ничего не производит общественно-полезного, но потом возвращает сторицей полученное в виде накопленных знаний и способности трудиться. Все это имеет стоимостное наполнение и подчиняется экономическим закономерностям. Закон баланса стоимости работает не сам по себе. Его приводным ремнем являются сами же люди, их инстинкты, воля, знания, воплощенные в право.
Когда человек один на один с Природой, он сам регулирует свои трудовые (стоимостные) отношения. Потребляет не больше чем наработает, и работает не больше своих возможностей, здесь человек свободен в выборе интенсивности труда и (всегда относительно ограничен) в мере вознаграждения. Проблемы с балансом стоимостей (создаваемых и потребляемых) возникают, когда в одном экономическом пространстве появляется более одного субъекта, то есть когда происходит общественное разделение труда.
Тут уж невозможно все просчитать и нормировать, но в этом и нет необходимости. В цивилизованном обществе регулятором баланса кругооборота стоимости выступают отношения собственности. Насколько отношения собственности адекватны реальным потокам стоимостей, настолько общество и питающий его окружающий мир Природы стабильны. Но отношения собственности формируются разумом человека. Насколько разум отвечает требованиям Природы и законам общественного развития, настолько эффективна экономика.
СОБСТВЕННОСТЬ. Право собственности рассматривается как свобода выбора и оно значительно шире чем вещное право. Собственность – это свобода пользоваться своими материальными и духовными благами по мере потребности в них. Человек живет в обществе, и свободы одного ограничивают свободы другого.
Человек свободен в пределах собственности и то, в чем человек свободен, - это его собственность. Так само понятие свободы наполняется реальным экономическим смыслом. В данном контексте собственность и свобода – синонимы. Собственность – пространство сущности «человек», протяженностью от материальной структуры физического тела до идеального пространства его прав и возможностей.
Инстинкт собственности – это регулятор естественного стоимостного баланса, это проявление закона сохранения массы, энергии, стоимости. Человек – личность и в то же время он часть общества, часть всего человечества. Поэтому существует инстинкт собственности не только частный (индивидуальный), но и инстинкт коллективной, общественной собственности. Пренебрежение хотя бы одним видом такого инстинкта – грозит в конечном счете гибелью. Нация, народ, не могут быть политически свободными при экономической несостоятельности.
Отношения собственности образуются не сами по себе, их формируют институты государства и права. (В Природе и нет иного механизма создания инстинкта общественной собственности.) Государство же и право создаются людьми в силу понимания ими природных отношений, в том числе и в первую очередь, в силу понимания значения собственности и свободы. Насколько рукотворная система государства и права адекватны Природе, настолько она и эффективна. Так что мы переживаем сегодня кризис самой госсистемы.
Все это прописные истины, но столь же очевидно, что они не принимаются всерьез. Об этом свидетельствуют бесплодные споры «правозащитников» и «государственников», левых и правых, борцов за свободу и противостоящих им апологетов собственности. Если следовать природной логике обращения стоимости, то существует и правильное решение этих споров. Казалось бы торги здесь неуместны. Ведь реальное право может быть только при сильном государстве, которое и является прежде всего инструментом защиты всех прав собственности, а потом уже всем остальным. А надежды на нравственное самосовершенствование отдельных граждан, без совершенствования государства их объединяющего, столь же научны, как и научно беспорочное зачатие. (В этом-то Маркс был несомненно прав.)
Гражданское общество – это СИСТЕМА. Система управления обществом через соответствующие отношения собственности, система независимая от доброго барина или злого гения. Науку можно признавать или игнорировать, но, когда до основания разрушена старая система, то новую лучше уж создавать по четкому, хорошо продуманному плану. А чтобы принимать необходимые решения должна быть ясно сформулирована и достаточно обоснована правильная научная модель- альтернатива. Вначале слово! И новая система сможет успешно развиваться, если будут на практике реализовываться естественные законы обращения собственности, как содержание позитивного права собственности. (От каждого по способности – каждому по труду.)
Адекватный механизм образования и обращения собственности необходим не только для построения правильных экономических отношений, но и для обеспечения политической и социальной стабильности при осуществлении завоеванных с такими трудами и жертвами свобод и прав. К сожалению далеко не все даже в верхних эшелонах власти и среди мира ученых достаточно понимают определяющую роль отношений собственности, поэтому вместо того, чтобы строить справедливую государственную систему по науке и здравому смыслу, многие из них принимают преступное участие в произвольном переделе собственности, старательно набивая лишь собственные карманы.
Как уже говорилось – критерием правильности любой теории является научный эксперимент и реальность. Экономические же законы отличаются тем, что порой их нельзя проверить непосредственно экспериментально. Не изобретен еще такой «объективный» прибор, который мог бы измерить стоимость труда. Это невозможно и по сути, ибо труд и стоимость «субъективны» по природе. Поэтому одинаково трудно сразу доказать правильность новой теории, как и опровергнуть неправильность старой. Но косвенно можно судить об адекватности теории по эффективности решений, принимаемых на ее основе.
Так что, либо наши беды и неурядицы происходят от непонимания законов экономики и тогда старая теория не верна, либо «неправильные» решения принимаются сознательно из сугубо преступных соображений. Не пора ли признать экономические заблуждения в теории с тем, чтобы строить, наконец, более адекватную современной науке и здравому смыслу экономику? А чтобы начал действовать закон сохранения стоимости, надо соблюдать природные законы. Для этого позитивное право отношений собственности должно соответствовать естественному закону баланса обращения стоимости.
Заметим, кстати, что на первый взгляд утверждаемый здесь закон сохранения стоимости противоречит росту стоимости капитала, который происходит на практике. Действительно, предприниматель инвестирует свой капитал, который производством возвращается сторицей. Работник, получив аванс и отработав его, получает в конце работы зарплату сверх «необходимых» затрат. Купец получает прибыль на рынке. Получается, что возрастание стоимости в процессе живого труда не вымысел "классиков", а закономерная реальность и вымыслом оказывается «наш» закон сохранения стоимости.
Последний вывод логичен с позиций старых понятий. Однако в плане расширенного понимания стоимости, есть другое, более адекватное объяснение роста стоимости капитала, чем дает классическая теория прибавочной стоимости. Существуют, по крайней мере, две неувязки, которые ставят под сомнение справедливость старой теории. Внимательно исследуя схему максимально возможного роста капитала, легко убедиться, что такой прирост вызывается пропорциональным увеличением массы рабочей силы, занятой в расширенном воспроизводстве.
То есть расширенное воспроизводство по классической модели реально возможно лишь при постоянном росте армии безработных или при росте населения равным темпам роста самого капитала. А то и другое – пустая абстракция. Здесь ситуация подобна делу с финансовыми пирамидами, которые теоретически работают, но при неограниченной численности вновь вступающих в игру клиентов и при их стабильно-достаточной глупости. В действительности же реально существующие ограничения сводят такую теорию на нет.
Второе противоречие в том, что рабочая сила требует затрат на свое воспроизводство. Речь идет не об эквиваленте стоимости необходимого рабочего времени в виде оплаты живого труда, а о стоимости образования и формирования самого свойства товара «рабочая сила», т.е. его свойства создавать прибавачный продукт с помощью современной техники. Иначе говоря, имеется ввиду рождение, воспитание, обучение, лечение, пенсион – все то, что сейчас относят к социальной сфере.
В классической модели не только нет места затратам на расширенное воспроизводство рабочей силы, но и сами работники «непроизводственных» сфер оказались вне закона стоимости. Это люди организационного труда, госслужащие, предприниматели, социаологи, врачи, учителя, ученые, артисты. Но именно работники этих профессий являются производителями той самой «рабочей силы», которая производит прибавочную стоимость.
Есть ситуации, когда классическое понятие прибавочной стоимости вообще теряет смысл. Например, если коллектив собственников решает организовать производство собственными силами без наемных рабочих, то деление их труда на необходимый и прибавочный абсурдно, так как присвоение прибыли себе же, самими работниками-собственниками – становится «общественно необходимым».
Таким образом, классическая модель имеет противоречий больше, чем объяснений реальных зависимостей в экономике. Большая часть экономических отношений по этой модели оказывается вне логики науки и здравого смысла, а это оправдывает произвол и вседозволенность выбора решений. Создается иллюзия, что реформирование экономики можно вести в зависимости от расклада политических сил и амбиций лидеров. Но это далеко не так. Существуют объективные законы воспроизведения «рабочей силы», которая вовсе не является товаром с мистическим свойством создавать прибавочную стоимость.
В плане национальной экономики и здравого смысла, человека нельзя считать только готовой «рабочей силой», которой нужны рабочие места. Человек – это экономическое образование, которое первые 20 лет живет в кредит (только потребляет и учится), 30 – 40 лет производит и накапливает новую стоимость и последние годы живет за счет прошлого труда (накопленного капитала), обеспечивая преемственность поколений.
Для нормальной жизнедеятельности людей по логике Природы, по законам сохранения необходимого окружающего мира и собственного стабильного развития, должен быть выдержен энергетический, стоимостный баланс в определенном временном интервале. Это происходит либо стихийно, вызывая порой, при нарушении природно-общественных законов, смуты, кризисы, войны, порождая насилие, кровавый террор, революции, либо осознанно и заблаговременно реформой права собственности, адекватному экономическому закону стоимости. Но это уже из новой логики.